– Что означает со странностями? – удивился князь.

– В маразме. Старая уже. Чудит.

– А, если только в этом смысле! – засмеялся Илья Петрович, – вот говорил ему – останься у меня! Жил бы как человек. Я бы ему флигель отдал! А захотел бы в Тамбов уехал, к Владимиру.

– Нет. Там наше место. Это я опять сюда вернулся, а они не собираются. А как там граф Насонов с Марией?

– Вот, письмо сегодня получил. У них все хорошо. Они при свете в Петербурге. Сбылась её мечта. Да и Насонов на жену не жалуется.

– Вот мне бы к ним! Я ведь и про Петербург второй половины 19-го века писать буду.

– Письмо отпишем, и поедешь. Вот только оботрись немного тут. Ты говоришь чудно, не так как надо. Да приодеть тебя бы нужно! – засмеялся князь.

– А как Ваш сын с невесткой?

– Тоже, слава Богу, все ладится у них. Вот разрешится Полюшка и к нам приедут. Не сразу, правда. Владимир должен скоро быть. За нянькой. Не хочет Полюшка другую! Свою ей подавай!

– А нянюшка у вас живет? Или у Васильчиковых?

– У нас, с Любушкой нам помогает, – ответила Оксана. – Да что же вы сидите? Блины совсем простыли, кушайте, а я пойду!

– Как хороша Оксана! – провожая восхищенным взглядом жену князя, сказал Денис.

– Да, расцвела моя колдунья! – улыбнулся Илья Петрович. – Такую красоту показывать-то в свете страшно!

– А вы в сезон в столице живете? – спросил Денис.

– Нет. Я после свадьбы там ни разу не был. Не поняли меня. Не на дворянке я женился. Не принимали нас. Но Насонов пишет, что можно уж и появиться там, – наливая водку в рюмки, задумчиво проговорил Илья Петрович. – Поедем вместе, только вот надолго ль к нам?

– Как выйдет, князь, зимой мне не уйти. Замерзнет озеро… И надо бы сезон в столице посмотреть. Теперь уж скоро осень.

– Вот ты и заговорил, почти как мы. – И опрокинув рюмку водки, закусил хрустящим огурчиком.

– На здоровье! – крякнул Денис, проглотив горькую жидкость. – Ты расскажи, Илья Петрович, что после нашего ухода было. Когда мы к берегу пришли, чтобы брошь и серьги озеру вернуть, пришла Елена. И сказала такую фразу – Теперь портал открыт всегда.

– Так вы же в зеркало ушли! А зеркало разбилось. Его Парашка рукой задела, когда увидела, как ваша Полюшка уходит. Лишилась чувств от страха!

– Всё! Понял! Осколки выбросили в озеро, куда мы драгоценности вернули. И стал портал открыт. Вот это да! Теперь понятно, почему я в прошлый раз сюда попал. Нечаянно я на осколок напоролся. Елена говорила, что надо кровь пустить тем зеркалом, чтоб к вам сюда попасть. А обратно ходу не было! Ведь в вашем веке зеркало стояло в спальне у Полины! А в нашем, оно уж в озере лежало.

– Да, видать, всё так и было. Вот только серьги с брошью жалко! Уж больно были хороши.

– Без них бы не ушли, Елена так сказала.

– Да знаю я! Все уши мне тогда вы прожужжали! Что надо серьги у Марии выманить. Чуть не женился я на ней тогда. Бог миловал! – князь перекрестился, и с интересом взглянув на Дениса, спросил, – А что ж вы все на берег приходили? И Елена там была?

– Была – Оксанина праправнучка! Похожа на неё. Вот только Оксана молодая, а её праправнучка уже почти пенсионерка.

– Как так? Пенсионерка. Чудное слово! – воскликнул князь и улыбнулся.

– Ну, вот смотрите – она же мать Владимира. Ему уже под тридцать лет. Так сколько же Елене? А пенсионерка это женщина, которой государство по старости платит деньги. У вас ведь тоже пенсии есть. Иль это позже будет?

– Не знаю про такие! Чай, не бедствуем. И сам могу, кому угодно денег дать! – воскликнул Илья Петрович.

Денис задорно рассмеялся и, встав с дивана, подошел к окну. Уже светало. Он посмотрел задумчиво на спящий парк, на влажную лужайку, вдохнул прохладный свежий воздух и, повернувшись к князю, спросил: