Наконец, король отстранился, но не отпустил меня, продолжая удерживать за подбородок. Его величество смотрел на меня с улыбкой, поглаживая большим пальцем мою щёку.

- Ваши поцелуи сладкие, как вишни, - прошептал он. – Нет, слаще. И нежнее, чем вишнёвые лепестки. Хотите ещё кофе?

Я не успела прийти в себя и пробормотала что-то непонятное – сама рне поняла что. Но король понял моё бормотание, как согласие на ещё одну чашку и окликнул телохранителя:

- Дитрих, налей девушке ещё кофе.

Оглянувшись на слугу, который послушно стоял к нам спиной, я вдруг встретилась с ним взглядом. Ещё одно огромное зеркало у балконной колонны прекрасно отражало стол и кресла. И конечно же, Дитрих мог прекрасно наблюдать за нашим поцелуем. Что он, наверняка, и делал, потому что в темных глазах горел мрачный и насмешливый огонь.

Он все видел!

Я чуть не упала в обморок, и лихорадочно соображала, надо ли сказать королю, что слуга подглядывал за нами.

Но его величество уже говорил что-то о погоде, о том, что торжества продлятся всю неделю, и что в субботу будет представление, которое – как он смеет надеяться – очень мне понравится.

- А, - вспомнил он и махнул рукой телохранителю, - можешь повернуться.

Дитрих повернулся и принялся разливать кофе. Телохранитель по-прежнему молчал, но когда я хотела взять чашку, наши руки нечаянно соприкоснулись. Словно жидкий огонь перетек по венам – я вздрогнула и вскинула на телохранителя глаза, а он… он смотрел на мои губы, и взгляд у него был темный, затуманенный…

Я машинально облизнула нижнюю губу, и глаза слуги вспыхнули, как черные алмазы. Ноздри хищно раздулись, и сам он чуть подался вперёд, будто хотел наброситься на меня.

А его величество ничего не замечал.

- Пьеса будет очень смешная, - продолжал рассказывать он мне. – И актеры все очень хорошие. Вам обязательно понравится, Шарлотта. И я хочу, чтобы вы были рядом со мной, мне ужасно интересно ваше мнение…

- Да, ваше величество, - пробормотала я, с трудом отворачиваясь от телохранителя.

Руки у меня так дрожали, что я поставила чашку на стол, боясь расплескать напиток.

- А если вам понравилась вишня, прикажу Дитриху принести ещё, - сказал король очень любезно. – Лично для вас.

- Благодарю, не стоит утруждать его, - торопливо ответила я.

- Пустяки, для него это не составит трудов, - беззаботно сказал король. – Дитрих, ты слышал? Будешь каждое утро приносить свежую вишню для этого прелестного создания. Это приказ.

- Но, ваше величество… - начала я.

- Ты слышал? – король приподнял бровь, властно глядя на слугу.

Я почти испуганно посмотрела на телохранителя. Как он отреагирует? Ответит что-то резкое? Или просто уйдёт? Но он лишь сдержанно кивнул и опустил ресницы, приглушая черное пламя глаз. Только тогда я смогла перевести дыхание, но всё равно провела остаток завтрака, как во сне.

Когда я вернулась в наш с тётей номер в гостинице, меня уже ждала корзина роз – свежих, только что срезанных в королевской оранжерее.

- Ну, как всё прошло?! – напустилась на меня тётя. – Рассказывай! У его величества правда – синие глаза?

И только сейчас я поняла, что совершенно не помню, какого же цвета оказались глаза у короля.

К полудню все невесты узнали о той чести, что была мне оказана. Я не сомневалась, что в этом огромная заслуга тётушки, но ничуть не обиделась на неё за болтовню.

Леди Стефания появилась с красными от слёз глазами, и это совсем не шло к её алому платью. Она сделала вид, что не замечает меня, и я тоже равнодушно прошла мимо, хотя в душе не удержалась от злорадства.

Внимание короля льстило мне, хотя и немного пугало. Вернее, пугало не внимание короля, а внимание его тени. Что если его величество сделает меня своей женой, и тогда мне придётся часто, очень часто видеть рядом таинственного Дитриха? Что же он за существо такое?..