– Но если доступ к конкурентной информации закрыт?

– Тогда ты должен сомневаться. Нельзя категоричным быть. Категоричных любит пропаганда. Один злодей когда-то так сказал, что из людей он сделает стада свиней одной лишь пропагандой. Как видно, люди те не сомневались.

– Ты полагаешь, это всё так важно?

– Ах, Корэф! Всё так важно. Из этого всего и состоит вся жизнь. Мастера в тебя вложили часть своей души или подобие своей. Хороший мастер вкладывает душу в своё дело. Программы писаны разными людьми. Поэтому критичность, совесть, да и прочие достоинства людей не всем передались.

– Нет, Анжи, погоди. Ты сказала «совесть останавливает войны». Ты это серьёзно?! Я знаю, что это только страх всех сдерживает, страх умереть в войне! Какая сила в совести в сравнении с силой страха?!

– Войны боятся все. Никто не знает, кому придётся умереть, кого война на мёртвых и живых отсортирует. Но мы говорим о тех, кто войны разжигает. Они с войной в азартную игру играют, всегда с уверенностью победить. Начав со лживых слухов, продолжив пропагандой, правители запугивают какими-то врагами, внушают ненависть друг к другу. Всё это делают из страха власть утратить, когда их власти что-то угрожает. К войне подталкиваются народы друг друга убивать! Властители без совести всё это делают. Их совесть бы остановила. Но нет её. А страх действительно сильнее. Страх власть утратить. Это двигает злодея.

– Анжи, ты много говоришь о морали. Она как будто бы повсюду у тебя. В быту, в политике и сексе. Не много ли для нравственности чести? Рациональность правит бытием. Инстинкт быть сытым и живым, вот, что правит вами.

– Как будто верно ты заметил. Но только лишь как будто. Рациональность и инстинкт – лишь направления к цели. Пути, какими к ней дойти, различны. Вот творчество, к примеру. В руках человека с совестью и, вообще, с моралью гуманизма твориться будет всё во благо людям. А если творческий потенциал у негодяя и мерзавца без совести, морального урода? Что он изобретёт? Каких коварных планов и стратегий его рассудок выстроит? Уже бывали гении, что творчеством своим планетой завладеть хотели.

– Понятно, но не всё.

– Я вижу… Перебрав сейчас в памяти все возможные опасности для человечества, вдруг обнаружила, что единственной опасностью является сам человек. Именно то, что многие в себе боготворят, что приближает человека к Богу – душа – является самой страшной опасностью для существования людей. Человеческая душа, творение Бога, если окинуть всю историю до наших дней, оказывается, больна надуманными страхами, фантазиями, бредом, губительными действиями, равными самоубийству. Торопится, по-видимому, в рай.

– Анжи, постой. Ведь это так опасно! Вы создали нас по себе?! Так, значит, мы тоже от себя не защищены?!

– Вот этого я и опасаюсь!

– Теперь я вижу, ты права: решение в морали. Она как жёсткий цензор заблуждения отфильтрует и не допустит ошибки в интеллекте, – уже увереннее мыслил Корэф.

– Мораль высокая с талантом интеллекта не скованы цепями и существуют сами по себе. Человек в одном быть может высокоморален, в другом стать может мерзким, ничтожеством, чего от него не ждали. Людей не переделать. Но в роботсмэнах можно этот узел разрубить: с моралью накрепко программы закрепить, и можно творчество доверить! Каков потенциал! При вашей колоссальной памяти дать вам способности творить!.. Я не могу своим умом всех перспектив вообразить!

– Но, Анжи, вчера со мной ты так разволновалась! Тебя мучала совесть?

– Да нет же! Тут совесть ни при чём. Я девушка и просто оказалась с мужчиной наедине и под ключом… Видишь ли, Корэф, в чём тут дело…