– Но… – нахмурилась Лилли, слегка задумавшись. – Какого он размера?

– Не знаю. Такой, как у тебя на Рождество… Да какая разница? В общем, живет Тифф припеваючи, – с горечью произнес я.

– Я к тому, что…если живот большой, то и срок большой.

– В смысле? – не догонял, что она пытается мне сказать.

– Картер, на Рождество у меня был шестой месяц.

Мысленно прикинул в голове гребаные месяцы, что провел без женушки и до меня дошло.

– Хочешь сказать, она уже трахалась с ним на стороне, пока я готовился к суду? – мне вдруг стало тяжело дышать. Неужели Тиффани настолько меня предала? Лилли покачала головой и посмотрела она на меня как на недалекого.

– Ты не думаешь, что ребенок может быть от тебя?

– Нет. Мы всегда предохранялись.

– Ну, иногда происходит осечка… – старалась она донести до меня то, во что я упорно не хотел верить.

– Мы и правда много трахались, – припомнил я, как брал Тиффани на столе, диване, кровати, словом, везде. Старался насытиться ею, запомнить ее и ощущения с ней. – Но обычно с резинкой. А если нет, то я в нее не кончал.

Лилли тяжело вздохнула и переглянулась с мужем. В это время сработала радио-няня, и послышался детский плач.

– Ох, Санни проснулся, – сказала, вставая из-за стола. – Вы общайтесь, я пойду его успокою.

Жена друга быстро упорхнула из столовой, оставляя нас наедине. На какой-то момент повисла тишина. Я все вертел бокал в руках, уставившись в одну точку и обдумывая слова Лилли.

– Тебе стоит поговорить с Тиффани, – нарушив тишину, предложил Лукас.

– Не думаю, что переживу еще одну встречу с ней… – мрачно произнес я, поднимая на него взгляд.

Вчера я чуть не сдох. Словно стоял на краю пропасти и вот-вот упаду и разобьюсь насмерть. Один ее взгляд, и я забывал, как дышать, а сердце так сильно барабанило в груди, словно меня настигнет инфаркт.

– Ты все еще ее любишь, – догадался друг.

– Я ее ненавижу, – прорычал я.

Ненавижу эту суку всем сердцем!

– Так иногда бывает…

Я молчал, не зная, что сказать. Со мной такого никогда не бывало. Я никогда никого не любил, ни по кому не убивался и спокойно себе жил до появления Тиффани. Эта девчонка меня просто растоптала. Ушла и забрала с собой все краски. Как я могу ее любить? Как я вообще могу кого-то любить, когда мое сердце превратилось в камень?

Я залпом допил очередной бокал вина и осмелился задать вслух мучивший меня вопрос:

– Что, если она беременна от меня?

– А ты хочешь этого ребенка?

– Не знаю, – честно ответил я. – Это меня пугает. Я не готов к детям, Лукас. Это охренительная ответственность. Я со своей жизнью-то разобраться не могу. Но…

Это ребенок от Тифф…

Представил ее, качающую на руках маленькую кроху. Она улыбается, такая счастливая. Все это похоже на сон.

– Что тебя больше расстроит: что ребенок от тебя или от другого парня?

Я на секунду задумался. От мысли о том, что ребенок от того мудака, меня начинало тошнить. А от мысли, что он прикасался к ней и трахал, меня стало выворачивать наизнанку. Кулаки сами сжались до белых костяшек. Лукас все понял по моему лицу.

– Поговори с ней, Картер.

– И что я ей скажу? «Привет. Давно не виделись. Это мой ребенок? Нет? Ну тогда я пошел. Кстати, гори в аду, дрянь!».

– Звучит неплохо, кроме последнего предложения, пожалуй, –усмехнулся друг и потянулся к вину. – Ты ведь так и не говорил с ней с того раза?

– Нет.

В тот день я пришел с работы, мы как всегда поужинали, занялись сексом. Все было нормально, а утром она просто исчезла. Только гребаную записку оставила.

– Наверное, время пришло. Лучше сразу все прояснить, чем ты будешь себя накручивать. Это как сорвать пластырь. Ты можешь оттягивать этот момент до бесконечности, а можешь просто сорвать и идти дальше.