То, что безопасник был вооружен, я хорошо видел, кобура открытого типа с игольником. «Ингам», кажется, или «Бион» – у них рукояти одинаковые, детали взаимозаменяемые. У остальных оружия не было. Технари обычно его получали перед контрабордажем. Небольшие локальные арсеналы по всему кораблю позволяли быстро вооружиться. А доступ в таком случае им давали как раз безопасники боевого корабля. Хм, летные техники, просто техники, безопасник – интересно, с какого они корабля? Тут версий много: от примитивного и логичного, что с носителя, также могут быть с авианесущих крейсеров, а то и линкора. Думаю, те чудовищные пушки, что били по орбите, могут и линкор снести. Наверняка.

Пока я, поглядывая на лежавшего у капсулы лейтенанта, который крепко держался за боковые поручни, управлял платформой, стена огня позади стала заметно ближе. Этот тип платформы был вполне удобен: большая грузоподъемность, свой манипулятор, практически неограниченно долгая возможность эксплуатации без дополнительных подзарядок. Вот только скорость подкачала, всего сто сорок километров в час, и летели мы на максимальной скорости.

Сама платформа была похожа на вытянутый кирпич. Толщина грузового отсека от низа до верха – сантиметров пятьдесят, плюс поручни – еще двадцать. Впереди с левой части – кабина. Пульт ручного управления, перед ним стеклянный фонарь, перед пультом фиксируемое кресло с возможностью «вертушки». Ни крыши, ни дверей, открытая. Эти платформы, насколько я знаю из базы «Хакер», использовались в основном в городах частниками, или на территориях предприятий, именно поэтому открытые кабины и все остальное. Летают недалеко. У фермеров еще бывают. Ах да, про манипулятор забыл. Он был справа от кабины, в сложенном состоянии что-то вроде горба, когда раскладывался, мог вытягиваться на восемь метров и легко доставать до кормы платформы, даже дальше, чтобы поднять и установить контейнер или еще какой груз. Вот в принципе и все. Конечно, для платформы такого типа и использования максимальная скорость в сто сорок километров в час излишня, но это стандарт. Хотя сейчас я был не против, чтобы она могла двести километров в час давать.

На пассажиров я поглядывал с помощью сенсоров платформы, что выводили мне картинки на экран пульта, это чтобы не оборачиваться, а два кормовых сенсора фиксировали стену огня за нами. Его уже было отчетливо видно, и он приближался. Ветер сильный поднялся, как будто специально. Перед опушкой пришлось скидывать скорость, да и подниматься тоже. В одном месте было что-то вроде просвета, кажется, там дерево рухнуло, подмяв под себя всю зелень. Но это помогло нам на небольшой скорости влететь в этот туннель. Дальше лавируя между стволами, носом разрывая лианы и другую зелень, мы стали удаляться от опушки. От ударов слегка заостренным носом платформы по стене зелени – под треск рвущихся лиан – содрогались деревья, к нам на палубу не раз падала разная живность, вызывая визг пассажирок.

Тут парни уже не оплошали, выкидывая невольных попутчиков за борт. Я о животных, не о девицах.

Изредка оборачиваясь, я оглядывался. Пока была возможность, я видел, как стена огня добралась до леса и опала. Дым стал распространяться вокруг, видимо ветер нагнетал, но пока дышалось нормально, хоть и першило в горле. Главное, я не обнаружил ни одного следа, что огонь пошел по лесу дальше. Да и не думаю, что пойдет. Тут любую лиану сруби – из нее вода так и хлещет, попробуй ее сожги. Главное, чтобы деревья не начали гореть, тогда да. Беда. Но степной пожар недолог, как порох, вспыхнул и почти сразу погас. Там кроме травы особо и гореть нечему.