– Обязательно, – пообещала я. – Выздоравливай.

И сбросила вызов, снова бесцельно уставившись в стену. Значит, Влад не обманул меня в больнице… Видимо, он действительно не такой хороший парень, каким кажется.

Утром я проводила Люську на работу, дядю Мишу – к Степанычу, и заскучала. Бродя по квартире, я лениво прибиралась, затем приготовила нехитрый обед, и уселась на диван с книжкой. Читать не выходило, строчки прыгали перед глазами, а в голову лезли всякие мысли.

Промучившись, по моим ощущениям, часа три, я взглянула на телефон. Всего одиннадцать. Мне предстоит целый день провести в одиночестве… И почему-то раньше меня это не тяготило. Но сейчас…

Интересно, чем занят Влад? Продолжает поиски пропавшей Виктории? Но у него нет ни одной зацепки, которая бы могла привести его к ней. Только сбивчивые показания какого-то знакомого семьи да слова дяди Миши…

«Дядя Миша – пьяница», – напомнила я себе. Стоит ли верить его рассказам? Может, ему причудилось… Вернее, какая-то девушка действительно ему помогла, но это была не Виктория, а кто-то похожий на нее.

Устыдившись таких мыслей, я снова вскочила с дивана и закружила по комнате, ставшей нам гостиной. Раньше тут жила моя бабушка – а я, как и сейчас, жила в маленькой комнатке сбоку. После гибели бабули мы с Люськой совместными усилиями сделали небольшой ремонт: поклеили новые обои, повесили симпатичные шторы и прибрели большой диван – нашу гордость. Он был мягкий и удобный, с широкими подлокотниками, чтобы можно было поставить кружку с чаем, но в данный момент диван казался мне пыточным стулом.

Я переместилась на кухню, поглазела в окно, увидела Степаныча с дядей Мишей, мирно сидящих в беседке и пошла одеваться. Куда лежал мой путь, я еще пока не знала, но зато понимала кое-что другое – в квартире мне не усидеть.

На улице выглянуло скупое солнышко, осветившее наш непримечательный двор. Помахав мужчинам в беседке, я подставила лицо солнечным лучам и зажмурилась. Вот бы сейчас уехать к Лешке в санаторий, прогуляться по лесу, вдыхая прохладный осенний воздух…

– Марина, – заорал кто-то.

Растерявшись, я обернулась. Ко мне на всех парах бежал Сенька, прихрамывая на одну ногу, а в правой руке он сжимал тощенький букетик бархатцев. Синяк под его левым глазом сиял ярче солнца, а на лице Сеньки красовалась широченная улыбка.

– Господи, – выдохнула я, и, когда он подбежал, спросила: – Что с ногой?

– Это я в больнице упал, – деловито объяснил мой воздыхатель. – Там плитка скользкая, вот и шмякнулся. Это тебе.

И он всучил мне в руки букет. С подозрением осмотрев бархатцы, которые у нас росли в городских клумбах, я поинтересовалась:

– Откуда цветочки?

– Сам собирал, – покраснел от гордости Сенька, выпятив грудь.

– Это-то понятно. Я спрашиваю: где нарвал? Мне блюстители порядка штраф не выпишут за покалеченные клумбы?

– Обижаешь, – нахмурился Сенька. – Я не с клумб, я в чужом саду их собрал.

Прекрасная новость. Для приличия понюхав бархатцы, я сказала:

– А, ну тогда ладно, конечно же. В чудом саду – это замечательно. Следовательно, вместо штрафа от полицейских я получу скандал от разгневанной хозяйки цветов, да?

– Ну, чего ты, в самом деле, – забубнил Сенька. – Я договорился. Никто ни с кем ругаться не будет. Или тебе не нравится?

– Очень нравится, – кивнула я. – Пойду, в вазу поставлю.

Учитывая то, что я только что покинула квартиру, возвращаться мне не хотелось, но я отлично знала Сеньку. Он не отвяжется, и, чего доброго, еще соберется идти со мной. Поэтому я резво направилась обратно.

– Подожди, Марин, – догнал меня Сенька. – А это… С тобой можно?