Айс с минуту молчал, разглядывая лучистого юношу с огоньком во взгляде, всегда и со всей ответственностью берущегося за самые трудные поручения, что порой бывают не по силам даже бывалым бойцам, и хотел сначала сделать строгий выговор за снятый респиратор, но вдруг передумал и ответил тепло:

– Никаких, – и по-отечески заботливо похлопал мальчишку по плечу, – передохни-ка пока, силы побереги – они тебе и всем нам еще понадобятся.

Чак кивнул, улыбнулся и собрался уже идти, но Айс придержал за руку:

– А респиратор все-таки надень – пух летает кругом.

Прислушавшись к совету, тот послушно надел маску, болтающуюся на шее, скрыл голову капюшоном и зашмыгал по булькающей грязи к остальным Тенеборцам, надеясь отыскать себе занятие.

«Золотой парень, – с чувством гордости отметил Айс, все еще смотря ему вслед, – эх, побольше бы таких».

Залюбовавшись своим фаворитом, напросившимся кому-то в сварщики, он не услышал, как позади едва слышно щелкнула ветка, и запоздало натянул лук, ожидая нападения. Порывисто обернувшись и еще не отойдя от испуга, Айс чуть не выстрелил в Марка, решившего просто не шуметь, а подойти, как обычно, тихо, призраком.

– Ш-ш-ш!.. – отточенным и по-змеиному быстрым движением руки отведя лук в сторону, прошипел Марк и, дождавшись, когда друг опомнится, заговорил шутливо: – Нервы шалят, что ли? Так ты хлебни чего-нибудь для души!

– Извини, дружище… – виновато изрек Айс и, убрав стрелу чуть не окропившуюся кровью друга, опустил лук и спокойным ровным голосом добавил: – Что-то никак в себя не приду: как тварь эту вспомню, так все…

– Выпить тебе точно не помешает, – понимающе посоветовал тот и, недолго соображая, достал из-под доспехов небольшую узенькую фляжку, открыл и протянул Айсу: – На-ка, выпей, – и настоял: – Пей-пей!

Крякнув, Айс все-таки согласился, стащил респиратор и отпил два-три глотка.

– О-у-о… – выдал задушевно он и вернул фляжку, – кажется, отпускать начинает…

– Еще бы! Эта штука всегда поможет – лекарство же! – знающе вставил Марк. – Самый раз от нервов. На фронте-то без него не обходились, а уж сейчас…

Айс облизнул губы, промолчал, потемнел лицом.

– Ну как ты? – кивнув на повсеместно располосованный серебристо-черный нагрудник с разводами запекшейся крови, осторожно спросил Марк. – Укол действует? Может, еще перебинтовать?

– Да так нормально, – поморщившись, отмахнулся Айс, – на мне как на собаке все… сам знаешь…

– Ага, – подхватил тот, – только помнится, как тебя в Черной Пустоши осколком гранаты зацепило, так ты в лазарете полгода провалялся под капельницей.

– Да вспомнил тоже! Когда это было-то?.. – насупился Айс.

– Когда-когда… – сам задумался Марк, вспоминая тот день, а затем выдал: – Так вон, в позапрошлом!

– Забудь, – обиделся тот, – что было, то было…

– Да ладно, чего ты? Я же не смеюсь. Кто ж мог знать, что на засаду нарвемся…

Помолчали. Оба в глухих раздумьях глядели куда-то под ноги.

Больше ничего не сказав и не спросив, Айс развернулся и задумчиво посмотрел на Чака, принимающего сварочный аппарат.

– Ученика себе нашел? – осмелился спросить Марк, перехватывая взгляд пристальный напарника.

– С чего ты так решил?

– А кто его по ночам стрельбе из боевого лука обучает, когда все спят? – хитро подметил тот, вспоминая, как часами следил за ними, притаившись в кустах, возле сетчатого забора стрельбища. – Кто рапорт самому Гельдману писал, чтобы его перевели в наш отряд? – выдохнул, словно выиграл в жарком споре. – То-то! Я все вижу, брат. Ты не думай, что один такой хитрый выискался!

Айс усмехнулся, улыбнулся глазами.

– Не знаю, как сказать… – пожал плечами он и, не сводя глаз с парнишки, хмуро вздохнул: – Запал он мне в душу, Марк. Запал и – все. Как к сыну прикипел, понимаешь?..