Об этих соревнованиях разговор особый, всем массовкам массовка. Пожилые люди их хорошо помнят, а вот молодежи, увы, они вряд ли известны. По воскресеньям едва ли не вся столица разъезжалась по стадионам болеть за «своих». В столь объемном зрелище, кроме спортобществ и клубов, были задействованы так называемые низовые коллективы – физкультурно-спортивные организации многих крупных предприятий. Моя юная компания больше всего переживала за завод «Красный пролетарий», что на Мытной улице, – на нем слесарил отец Вальки Климова из соседнего дома. Начиналось все ранним утром встречами мальчиков, юношей… Очередь до первых команд доходила где-то к концу светового дня. Но даже сумерки не смогли бы накрыть мощную фигуру Озерова. Он был напорист, в меру быстр, отвечая классическому представлению о «девятке». И, как полагается центральному нападающему, много забивал.

Спустя годы мне посчастливилось близко узнать этого замечательного и талантливого во всех отношениях человека. Когда, будучи начинающим спортивным репортером, учился уму-разуму в спортивной редакции Всесоюзного радио. Вместе с Озеровым за первую спартаковскую команду нередко играли братья Борис и Евгений Майоровы, Вячеслав Старшинов, в дальнейшем знаменитое трио рыцарей шайбы. Кстати, все они, включая Николая Николаевича, были мастаками и другого хоккея, «нашенского», или иначе – русского. Эпопея чемпионата Москвы по хоккею с мячом в точности повторяла летний футбольный бум. Круговерть спорта в природе, которой нам сейчас порой так недостает.

От клюшек, однако, снова возвращаюсь к ракеткам. В широкой массе теннис тогда недолюбливали, считали буржуазным пережитком, но хорошо, что хотя бы не замалчивали. А вот о бильярде говорили полушепотом. В катании шаров по зеленому сукну виделось нечто непристойное, запретное, как танцевать – не поверите! – фокстрот и даже танго. У Валерки Фоменко, моего одноклассника, бильярд был, но никто, кроме нас, знать не знал об этом, и мы неплохо набили руку и отточили глазомер, если в тире в проезде Серова быстренько справились с разрядными нормативами в стрельбе из «мелкашки». Конечно, до Григория Новака нам было как до неба. Вот играл человек! Первый советский чемпион мира (еще 1946 года), штангист неимоверной силы, как авторитетно утверждал мэтр тяжелой атлетики Аркадий Никитич Воробьев, ходил в завсегдатаях ЦДРИ. С Валеркой, другими ребятами мы иногда наведывались в Дом работников искусств, благо от дома до Пушечной рукой подать, и, протиснувшись поближе к столу, наблюдали, как изящно Новак вколачивал костяные кругляши в лузу. Не ведаю, на что они там играли – на интерес или втихаря ставили пару рублей на кон, только нередко мы становились свидетелями такой картины: шумная компания вываливалась из ЦДРИ и направлялась в «Савой», «Метрополь» или «Иртыш».

А марьинорощинский «Буревестник» (здесь начинал будущий капитан сборной СССР по футболу Игорь Нетто, прибегал со Сретенки, со своего Даева переулка), Патриаршие пруды, Воробьевы горы, а еще МВО в Лефортово и Сокольники с Ширяевкой… И, конечно, Петровка, 26, динамовский каток, где царила будущая мировая прима коньков Инга Артамонова. Комсомолка, красавица, спортсменка – наверняка восхитился бы герой Владимира Этуша. Как несправедливо, что жизнь ее так трагически оборвалась. За Ингой всегда увивался шлейф поклонников, которых она с высоты своей стати одаривала снисходительной улыбкой.

Славка Радованский из параллельного класса жил на Большом Комсомольском в одном доме с директором сего популярного, но малой пропускной способности сооружения (кажется, его фамилия была Котиков). Предпочтение отдавалось имевшим соответствующие ксивы, означавшие принадлежность к особому ведомству сине-фуражковых. Но иногда и нам по начальственному велению открывали дверь, как своим. А так, по большей части, мы наблюдали за происходящим сквозь щели в заборе, ожидая, пока отвернется сторож, чтобы перемахнуть через него. Кое-какой опыт на сей счет имелся – высоченная ограда Центрального динамовского стадиона в Петровском парке. В кармане пусто, как в кассах с билетами, а жуть как хочется на матч ЦДКА или «Спартака» с «Динамо». Народу тьма. Конная милиция у подходов к Южной и Западной трибунам. Попробуем? Давай! Лишь бы, перелезая, не застрять меж острых наконечников (черт с ними, с изодранными штанами), тогда точно поймают. Ох, как выручал свисавший с дворового дерева толстенный канат, который удалось достать на какой-то толкучке. В школу идешь или из школы – ухватишься и вверх. Кто быстрее? Лазали по-всякому – с помощью ног, а то и без оных, на одних руках. Не Тарзан с Читой, но все-таки…