Ты немного расстроилась, что так долго надо будет ждать, но это лучше, чем ничего.

– Вот и отлично, – заулыбалась ты. – Только вот мне бы карту леса…

– Зачем тебе? – усмехнулся он, видимо посчитав, что ты не можешь там хоть что-то понять.

Ты и сама не знала, зачем и стала придумывать какую-то околесицу, надеясь, что он в этом ни капли не разбирается. Ты состроила слегка обиженный взгляд, и затараторила:

– Ты что, это ведь очень важно! Разве ты не знаешь, что подосиновики растут только в северной части леса? А лисички в южной, а подберезовики в юго-западной, а белый, так вообще, намного восточнее от лисичек. А что уж говорить о ягодах! Это еще большая наука!

Он ошалел от потока информации, обрушившейся на него, и тут же остановил тебя:

– Всё-всё, я понял-понял, будет тебе карта.

Ты облегчённо вздохнула и улыбнулась ему.

– Когда?

– Что когда? – не понимал он.

– Ну, когда ты её принесешь мне? – надавила ты на него.

– Вот когда соберемся идти – тогда и принесу, – произнес он с хитринкой.

– Хорошо, договорились, – натянуто улыбнулась ты ему снова, – только о нашем разговоре никому ни слова.

– Ясен пень, – усмехнулся парень и подмигнул тебе.

И ты, довольная собой, побежала домой, где тебя уже ждала очередная работа. В душе ты надеялась о нашей скорой встрече.

Я проснулась от боли, когда переворачивалась на другой бок, надавив случайно на рану на ноге. Я чуть приподняла голову от кушетки и увидела, как утренние лучи солнца играют бликами и тенями листвы на стене. Как же хотелось подняться и выбежать отсюда, вдохнуть свежего воздуха, почувствовать запахи с полей, упасть в росистую траву и радоваться белому свету. И тут с улицы неподалеку донесся звон колоколен, неужели тут у них есть часовня? Я даже толком и не знала здешних окрестностей. С детства я помнила, когда бабушка меня водила в храм, что утренняя служба всегда проходила часов в 8 или 9. Значит, примерно столько времени и было. Я слишком долго пребывала в своих мыслях, потом опомнилась, и хотела было привстать, но закружилась голова и я снова опустила голову на подушку. Мне казалось, что у меня больше сил, но я снова задремала, представляя, как я кружусь в голубом васильковом поле. В следующий раз я проснулась, когда лекарь стоял рядом со мной, я была в бреду и плохо понимала время суток, все было как в тумане.

– Тише-тише, сейчас я сделаю тебе укол, у тебя жар, – говорил мне доктор.

Я повернула голову в другую сторону и там тоже кто-то стоял.

– Настя, – прошептала я и, едва протянув к тебе руку, снова закрыла глаза, через секунду я почувствовала, как горячая рука обхватила мою и я слабо улыбнулась…

Я долго бредила, а ты всегда была рядом.

– Настя? Настя, ты здесь? Настенька моя, я скоро встану, и мы убежим с тобой.

– Настенька, пойдем купаться, у тебя рубаха испачкалась.

– Настя, прости меня, я не это имела ввиду. Я так люблю тебя.

– Верни меня домой, верни меня…Настя, ты здесь?

Ты терпеливо ждала заветного дня. Матушка не могла на тебя нарадоваться, какая ты была исполнительная и хозяйственная, а ты просто не хотела нарываться на неприятности и вызывать подозрения. Ты терпеливо вынашивала план, и твердо намеревалась его воплотить, во что бы оно тебе не стало. Ты даже перестала подходить и нервировать Даниила на улице, чтобы он поверил, что ты смирилась с моим отсутствием. Ты избегала возможности лишний раз с ним встретиться, чтобы вдруг он не расколол тебя своими расспросами, так что ты только натянуто улыбалась ему из далека, и если он вдруг приближался к тебе, сразу пряталась в избу, мол, дела какие-то появились. Даниил настороженно поглядывал тебе в след, не верил он твоему смирению, особенно после того, как увидел в окно, как ты откровенно флиртуешь с его напарником.