- Я хотел спросить понравились ли вам цветы?- задал мне вопрос Тихомиров, будто специально игнорируя реплику Вьюжина про командировку.

- Да, спасибо понравились, но не стоило утруждаться,- поблагодарила я.

- О, что вы, не стоит благодарностей, я рад, что цветы вам пришлись по вкусу,- отозвался гость.

- Я тоже на днях собирался в Сочи на выставку «современного дизайна»,- сказал Тихомиров, но уже обращаясь к Вьюжину.

- Так что увидимся там,- Тихомиров подмигнул мне, и направился к выходу.

- Надеюсь, не увидимся,- еле слышно одними губами сказал босс.

Я смотрела на дверь приемной, за которой скрылся Тихомиров, потом посмотрела вопросительно на босса.

- Вы мне ничего не говорили про командировку,- заметила я, надеясь получить какие-то объяснения.

- Не успел сказать за обедом,- ответил босс и не читаемо посмотрел на меня.

После чего подошёл ко мне, и присев передо мной, взял мои руки в свои, и посмотрел в глаза.

Я опешила от неожиданности, замерла в ожидании чего-то. Босс всматривался в мое лицо, потом опустил голову вниз, и развернул мои ладони в своих.

Поцеловал тыльную сторону кисти, сначала одной руки, потом второй, начал целовать ладони, а потом просто положил свою голову мне на колени. Эти поцелуи были такие неожиданные и в то же время такие нежные. А меня начало потряхивать от нервов. Никогда никто в жизни не был со мной так нежен, ни один мужчина не пробуждал во мне такие эмоции.

В этих поцелуях не было сексуального подтекста, но в то же время меня начал бить озноб, будто мне холодно. Босс поднял голову с моих колен, и снова посмотрел в глаза.

- Он тебе нравится?- неожиданно спросил он.

- Нет,- ответила я и понимаю, что говорю истинную правду.

До тех эмоций, что во мне вызывал мой босс ему далеко. Это я, конечно, не сказала, а только подумала. Но босс порывисто обнял меня, снова положив голову мне на колени, я чувствовала, что он довольно улыбается.
Я нерешительно положила руки на голову Евгения Дмитриевича, и погладила его по волосам как ребенка. Потом зарылась пальцами в его волосы, пропуская между пальцами пряди. Его волосы были мягкими и очень приятными на ощупь, в этом была какая- то интимность, даже больше чем в поцелуе или объятиях.

В тот момент я вспомнила мать, ее равнодушие ко мне, когда мне хотелось ласки и материнской любви. Она же во мне видела лишь свою несчастную любовь и причину ее разрушенной жизни. Мне так захотелось, что бы меня кто-то любил, по настоящему, такой, какая я есть. С моим лишними килограммами и моей не стандартной внешность. Захотелось домашнего уюта, а не съемной хрущёвки с «бабушкиным» ремонтом, захотелось семьи и спокойствия.

Почувствовала себя очень несчастной и никому не нужной, потому даже признание в симпатии от босса принять не могу, потому что не верю ему. Не верю, что я могу кому-то нравится. Не верю, что я красивая, не верю, в то, что он говорит, что слова идут от души.

Я почувствовала, что по щекам текут слёзы, и несколько слезинок капнули на щеку босса.

Он поднял голову с моих колен и внимательно на меня посмотрел.
- Почему ты плачешь? Я обидел тебя?- спросил Вьюжина, по-прежнему стоя передо мной на коленях и обнимая за бедра.

Евгений

Увидел Тихомирова и готов был дать ему в морду, такое бешенство меня накрыло.
А когда он ушёл и я положил голову на колени Алине, обнял ее за бедра, прижался к ней, вдыхая ее аромат. Боже как она приятно пахла, будто пионами, но очень нежно, и неуловимо. Но вдруг мне на щеку капнули слезинки, я открыл глаза и посмотрел на Алину.

- Почему ты плачешь? Я обидел тебя?- спросил и стал вглядываться в лицо, пытаюсь догадаться о причине слез.