– Слушай и запоминай. Это, – отросший ноготь постучал по фиолетовой пробирке, – фиал мастера. Показывает запас твоего моджо. Вызов суккубы отнимает две трети, так что расходуй с умом. А это – фиал слуги. Когда заполнится целиком, демона можно считать прирученным. Накопленная энергия позволит обучить Аргру первому уровню покорности – нерушимой колдовской связи. После этого бестия не убежит и не посмеет напасть на хозяина. Но если алая жидкость иссякнет – тебе конец. Ни заклинание, ни оружие, ни даже мое вмешательство не спасет, и твоей смертью будут триста лет пугать непослушных детей.

– А почему триста?

– Не те вопросы тебя заботят, юный демонист.

– Согласен. Как наполнять фиалы?

– С первым все просто. Моджо, если вдруг забыл, – это темная сила похоти. Чем сильнее возбуждение – тем быстрее приток. Надо учить тебя возбуждаться или сам справишься?

Я скривился, словно лимон куснул:

– Сам.

– Отлично. Что делать со вторым – не знаю. У демонов свои заморочки, к каждому подход индивидуален. Узнай прислужницу получше – что любит, что ненавидит, как предпочитает проводить досуг, но будь предельно осторожен. Набирается – по капельке, теряется как из пробитого ведра. Понял?

– Вроде да.

– На этом твое обучение подошло к концу, – старик выпрямился и по-отцовски сжал мое плечо. – Но Путь в Ириноре только начинается. Долог ли он будет или короток, приведет к успеху или поражению – зависит только от тебя. Удачи, заступник Высшего мира. Да пребудет с тобой Свет!

И свет пребыл. Очень много света. Будто врубили перед лицом стадионный прожектор. А потом пришла тьма, и я очнулся совсем в другом месте.

Разбудили крики чаек, удары волн о скрипящие доски и хлопанье паруса. Сел, огляделся – палуба небольшого кораблики вроде шлюпа или люггера (я не моряк, просто люблю «Корсаров»), увитая такелажем мачта, но команды нет – посудина шла сама по себе.

На борту лишь один пассажир помимо меня – рассмотреть товарища по несчастью удалось не сразу, ибо он перевесился через фальшборт и судя по звукам наслаждался всеми прелестями качки. Услышав шум позади, он обернулся, вытер губы и устало кивнул.

На вид – ровесник, но при этом моя полная противоположность. Невысокий – даже сказал бы, низкорослый, крепкий, но с явным переизбытком жира, невыразительным округлым лицом, густой каштановой бородой и модной хипстерской прической с зачесом налево. Из одежды – потертый кожаный жилет поверх серой холщовой рубахи и закатанные до колен просторные штаны. На поясе такая же сумка, как и у меня, из-за плеч торчит обод деревянного щита, оружие – крохотный ржавый клевец, больше похожий на обычный молоток.

– Проснулся, браток? – печально пробасил сосед и вздохнул. – Ну, как тебе новый мир?

– Так себе, – признался я и, покачиваясь, добрался до носа.

Соленый ветер заиграл капюшоном и полами балахона, и лишь тогда я понял, как много в нубском облачении прорех и дырок. Стоило заняться шмотом побыстрее, потому что впереди, мягко говоря, ждало далеко не лето. Мы приближались к небольшому портовому городу, примостившемуся в уютной бухточке меж двух пологих холмов. Сразу отогнал напрашивающиеся аналогии, но уж очень это место походило на задницу – и в прямом, и в переносном смыслах.

Ведь если позади светило яркое солнышко и все выглядело как на средиземноморском курорте, то берег сплошь покрывали леса с пожухлыми, а то и вовсе опавшими листьями, над которыми висели низкие тучи цвета кофе с молоком. И стоило кораблю войти под сень ненастного неба, как теплый и во всех отношениях приятный бриз сменился промозглым и сырым ветром, дувшим прямиком из середины октября. Я невольно поежился и спрятал ладони под мышками – помогло не больше, чем укрываться от холода рыбацкой сетью.