Вообще, праздник душевно прошёл. Никто не напился, не подрался, с кем попало не переспал. Если и переспал, то никому не попался и скандала не вышло. Торжественно посвятили Ириных родителей в тёщу с тестем, а Егорову родительницу – в свекрови. Та ещё улыбалась мило так, и даже стих прочла, красивый, лирический, мама Иры от него слегка всплакнула.

Папе жениха звание свекра тоже присвоили, но не в паре с Анной Викторовной, а отдельно, чтобы вместе их на одном квадратном метре, не дай Бог, не свести. А потом они по разным концам стола разбежались. Но даже их тлеющий конфликт никому особого неудобства не принёс. Разве что у Егора по лицу тень пробежала, да и улетучилась. Лучшие друзья Егора были, куда без них.

Трое неженатых и даже без пары пришли, Олежка и Жека со вторыми половинами. Они устроили забавную перекличку «свободен – забракован», и в итоге радовались: «Теперь у нас 50 на 50». Жёны их, кажется, не обиделись. Смеялись вместе со всеми. Где ещё такой простенький школярский юморок так хорошо идёт, как не на свадьбе? Очень уж аудитория там благодарная.

После свадьбы молодые в романтическое путешествие улетели, медовый месяц провели не в демократичной Турции, а в поездке по Европе. Тут Анна Викторовна первый раз выразила недовольство при невестке. Не понравилось ей, что столько денег в отдых вбухали, могли бы с пользой потратить. Но Егор горой встал, как страстный поклонник путешествий. Девочки мечтают о белом платье и лимузине на свадьбу, а молодой муж Иры грезил такой вот поездкой. Он, может, и женился-то ради этого. Шутка, но, как говорится, в каждой шутке…

Как вышло, что вновь созданная ячейка общества решила разместиться на территории Анны Викторовны? Да как это обычно бывает. «Вы пока на квартиру накопите, у меня живите, зачем отдавать чужому дяде за съём? Быстрее кубышку соберете». Такая вот добрая свекровь… А сама просто сыночку под присмотром держать хотела, паучиха старая. Грешно так называть маму мужа, конечно. Но кто бы знал, сколько за эти девять месяцев Ирине пришлось пережить. Достаточный это срок, чтобы зародилась, вызрела и родилась стопроцентная доношенная ненависть. С обеих сторон, причём.

С первого дня вселения Ирины на территорию Остроуховых Анна Викторовна вежливо (пока), но твёрдо начала обозначать границы и правила общежития. В тот период она три месяца как вышла на пенсию, а значит, стала проводить дома непривычно много времени. И постепенно входила во вкус. Границы и правила становились жёстче, а манера донесения информации – всё менее обходительной. Проще говоря, свекровь повадилась пить кровь. В переносном смысле (тоже пока, вероятно). Но физического воздействия до описанного случая с чаем не было.

Только подумать. Ира и Егор встречались без малого три (три!!!) года, и Анна Викторовна свой деспотичный характер умудрялась как-то прятать. Наверное, на работе его всласть показывала. А тут – куча свободного времени и готовая невестка со штампом в паспорте под боком. Она-то, судя по всему, и призвана была заменить собою весь педагогический коллектив и учеников-раздолбаев.

Когда Ира только-только обнаружила, что её свекровь – монстр (в тот вечер Анна Викторовна молча вырвала у неё из рук пульт телевизора и переключила кинофильм на какое-то ледовое шоу), она спросила у Егора:

– И как дальше жить?

Егор, похоже, удивился. Или талантливо отыграл эмоцию.

– Ты о чём, Пусь?

– Я не Пусь, – раздражённо отвечала Ирина. Вот только сю-сю в этой нелёгкой ситуации не хватало! – Я о том, что твоя мама со мной обращается, как с вещью.

– Это она с пультом обращается, как с вещью, со своей вещью, – пожал плечами Егор. Ага, всё-таки понял, какой случай Ира имеет в виду. Притворяется больше. Что с ним вообще после свадьбы случилось? – К тому же, мама сначала попросила переключить канал, а уже потом пульт взяла.