– Рабочая командировка? – возмутился Гриша. – Ты уже должна быть в декретном отпуске! У тебя не шеф, а изверг! Значит, так…

Я отодвинула телефон от уха, ещё раз взглянула на дисплей, проверяя телефонный номер. Гриша ли мне звонит? Гриша.

– … как только ты вернёшься! – услышала я окончание фразы.

– Что-что?

– У ребёнка должен быть отец! – решительно заявил Гриша.

Мама с папой твердили мне то же самое. Они очень часто мне это говорили и даже грозились сосватать меня за какого-то знакомого. Мол, Савелию немного за тридцать, не женат, серьёзен и очень хочет иметь семью. Знаямаминых и папиных знакомых, сплошь педагогов, осмелюсь предположить, что Савелий – тридцатилетний девственник, живущий с мамой и носящий брюки с подтяжками… Так что Савелия мне рядом видеть совсем не хотелось.

– Я хочу быть отцом! – напористо заявил Гриша. – С твоей стороны будет неправильно лишать меня права видеть, как растёт наш… ребёнок.

– Хм… Гриша… Ты меня удивил.

– Анель, у нас всё было хорошо. В самом начале. Пока я всё сам не испортил. Позволь мне сейчас всё исправить? Я хочу семью… Выходи за меня!

– Такие разговоры не решаются по телефону, Гриша… – осторожно сказала я.

И почему вместо того, чтобы представить семейное утро втроём, я вдруг подумала, что уже всё-всё распланировала? И появление Гриши в эти планы никак, ну никак не входило!..

– Солнышко, возвращайся скорее… Я уже купил обручальные кольца… И ты же знаешь, что у меня папина сестра работает в загсе. Если ты скажешь «да», родная, нас распишут… Едва ли не завтра! Пожалуйста!.. – взмолился Гриша.

– Дай мне время подумать, – попросила я.

–Здесь не о чем думать… Хочу видеть тебя своей женой! Мы будем счастливы, вот увидишь!..

– Давай мы встретимся и всё обсудим?.. А сейчас, извини, надо ещё кое с чем разобраться.

– Солнышко, береги себя. И поцелуй нашего малыша, —ласково попрощался Гриша.

Поцелуй малыша? Как, интересно? Я, конечно, хожу на йогу для беременных, но выполнить этот трюк не смогу.

Гриша, ну ты и вертопрах! Я отложила телефон в сумочку и вытянула ноги перед собой.

Гриша меня огорошил. И не очень-то я горела желанием… сочетаться с ним браком так внезапно. От его напора я немного ошалела. Надо будет увидеться с ним и всё обсудить.

А пока… сниму туфли… У меня ноги ныли от каблуков.

Я освободила ноги из тесного плена туфель и блаженно зажмурилась: какое счастье!..

– Вот вы где!

Я приоткрыла один глаз: Филиппок собственной персоной.

Босс перевёл взгляд на мои ступни.

– Не комментируйте, ради всего святого, – простонала я, обмахиваясь ладошкой.

– И не собирался, – съехидничал Филипп Борисович. – Вы рано ушли. Сейчас надо будет крутить барабан.

– Какой барабан? – поморщилась я.

– Лотерея среди тех, кто покупал билеты, – фыркнул босс. – Победителям лотереи будут вручать чайники, тостеры и замечательные хренорезки за три копейки.

– Так прокрутите его сами, – попросила я.

– Я буду крутить, вы будете доставать билетики. Всё как всегда… Когда билетики достаёт красивая девушка, возмущённых проигрышем значительно меньше. К тому же вы в положении… Это умиляет.

– Без меня никак не обойтись? – взмолилась я, пошевелив затёкшими пальцами ног.

– Никак. Нас уже внесли в программу, – непреклонно заявил босс.

Филипп Борисович скривился и сказал чуть более миролюбиво:

– Анель, милая, вам, конечно, нелегко сейчас. Но неужели вы думаете, что я получаю удовольствие от этого цирка? Это необходимость, не более того! Так что взбодритесь, припудрите носики вперёд! Вертеть барабан.

– Да я этот барабан знаете, на каком месте вертела бы? – пробурчала я, всовывая припухшие ноги в осточертевшие туфли.