– Сам тихо! – испуганно прошипел длинноволосый худой парень в рваных спортивных штанах и завязанной на животе рубашке без пуговиц. – Там война целая. Услышат и нас прикончат.

– Я так понимаю, – тихо проговорил мужчина, – хозяева кого-то застали, а там, видать, оторви и выбрось. И начали шмалять. Только бы нас не заметили.

– Надо валить отсюда, покедова не поздно, – вслушиваясь в темноту, вздохнул парень. – Уходим! – Он пополз к двери.

– Меня подожди.

– Да тут я еще… – Мужчина подполз к ногам лежащего у двери парня. Тот всматривался в освещенную луной дорогу.

– Нет вроде никого, – пробормотал он. – Выползаем и вправо, в кусты. И так до поворота. Может, и не засекут.

– И что дальше? – спросил прижавшийся к балке опоры моста Вихрев.

– Пойдет товарняк, приготовься прыгать. Как начало вагона будет под тобой, сразу прыгай точно вниз. Едва ногами коснешься пола, падай вперед и на правый бок. Понял?

– И хана придет. Вообще-то не видно ни хрена, а вдруг там…

– Главное, чтоб доверху груза не было, – перебил его Вулич. – А остальное не страшно.

Послышался гудок приближавшегося тепловоза.

– Тут поневоле Бога молить начнешь, – прошептал Вихрев.

– Плотнее прижмись, – приказал Вулич. – У машинистов есть связь. Если увидят, сообщат.

По мосту пронесся товарный состав из двадцати трех вагонов. Пять первых – цистерны. На шестой с опоры моста почти одновременно прыгнули две фигуры.

– Живой? – поднимаясь, спросил Вулич.

– Да вроде, – пробормотал Вихрев.

– Нормально, – сказал Вулич. – Стружку с опилками везут. Повезло.

– Да, – Вихрев подвинулся к нему, – повезло, что у меня сердце крепкое. Думал, инфаркт стебанет. Если б ты не толкнул, я бы, наверное, не прыгнул.

– Да слышал я, как ты матом крыл! – засмеялся Вулич.

– Только бы не на Рыбинск пошел, – вздохнул Вихрев.

– Если пойдет, наверное, поймем и спрыгнем. Желательно до того, как на станцию въедем.

– Увидим, – приподнявшись, посмотрел вперед Вихрев. – Ход заранее сбавлять будут. А тут станций, кажется, больше нет. Во, нам пора катапультироваться.

– Через борт и до подножки, – сказал Вулич. – Спускаешься, приседаешь на ноге, которая на последней ступени, другую опускаешь почти до земли, прыгаешь по ходу поезда.

– Спасибо за инструкцию, – усмехнулся Вихрев, – но я на этих товарняках в свое время много поездил.

– Вот это да! – произнес старший лейтенант милиции. – Мама моя родная! – Он выскочил из коттеджа и, подбежав к мотоциклу, дрожащими руками вытащил сотовый. Несколько раз набирал номер, но не получалось. – Мама моя родная, – бормотал он.

– Милиция, – наконец послышался ответ.

– В деревне Буковка, – быстро заговорил милиционер, – в пяти километрах от Пригоркова, в километре от дороги…

– Да знаем мы, где Буковка, – перебил его дежурный. – Что случилось?

– В коттедже трупы, много трупов.

– Кто говорит?

– Участковый, старший лейтенант Хлопин.

– И куда теперь? – спросил Вулич.

– А хрен его знает! – пожал плечами Вихрев. – Я в этих местах не бывал.

– Значит, обходим станцию, – решил Вулич, – чтоб она осталась справа. А там на поезд и вперед. Куда идет железная дорога?

– Без понятия. Но в Питер я через Сонково ездил. Да и в Москву из Рыбинска тоже через Сонково.

– Подожди, мы наверняка от Москвы и уходим. Углич – Москва в Сонково заходит?

– Не знаю.

– Надо было карту посмотреть у водителей. Карта нужна, а то черт его знает, где мы. Как ты коттедж нашел?

– Да, – вздохнул полковник милиции, – прямо Варфоломеевская ночь.

– Товарищ полковник, – обратился к нему один из омоновцев, – там три сумки с наркотиками. Качество, кажется, хорошее.

– Буратино, – кивнул полковник. – Значит, кончился наш наркобарон. Интересно, кто его?