Спустя полчаса вдруг снова открывается дверь. Я вижу темную фигуру, быстрым шагом направляющуюся ко мне.

- Вот, держи, - взяв мою ладонь в свою руку, он вкладывает в нее пластинку. - Здесь таблетки. Больше двух не пей. Кони двинешь. Если найдут, скажи, стянула из кармана. Если узнают, что я дал тебе их - мне конец, - шепчет Уфук, а потом пытается отстраниться, но я перехватываю его руку.

- Я все сделаю как нужно. Спасибо, - не знаю, видит ли он в темноте благодарность в моих глазах, но я обязана ему.

Пойдем, тебе нужно принять душ. Берк вызывает.

Кивнув, прячу таблетки в карман. Поднимаюсь с тахты, следую за Уфуком.

Тоненький шланг, торчащий из стены, и комната со старым потрескавшимся  кафелем – вот и весь душ. Раны на запястьях еще не зажили, больно от воды. Прикусываю губу, боясь застонать. Держусь мысленно только за свой план. Пусть это будет стоить мне жизни, но я не дамся этому ублюдку. Не позволю сломать себя. 

Сразу после душа Уфук ведет меня в кабинет Берка. Мои волосы все еще влажные от воды, а тело знобит от сквозняков, гуляющих по коридору. Или это страх? Я выпила всю пачку. Разом. Там, в душе. Выбросила упаковку в слив. Теперь никто ни о чем не узнает. И Уфук не пострадает. А главное, я освобожусь от оков.

За мной закрывается дверь, а мне плевать. В груди даже не екает. Интересно, смертники так же чувствуют себя, за несколько секунд перед электрическим стулом?

Вот только спокойствие мое длится недолго. Ровно до тех пор, пока глаза не находят его, стоящего спиной ко мне, у окна.

- Справа одежда. Выбери что-нибудь, - бросает небрежно тихим голосом. К горлу тошнота подкатывает. Ненавижу его. Стоит весь такой из себя. Руки в карманах, расслаблен. Будто весь мир у него в руках. Вот только ублюдок еще не догадывается даже, какой сюрприз его ждет.

- Сам выбирай. Не собираюсь я этого делать, - выплевываю с презрением.

Оборачивается. Смотрит на меня прищуренно.

- Ты же не хочешь, чтобы твой папочка еще больше расстраивался, Марианна? Увидит, в каких ты лохмотьях, еще сердечко прихватит. Он ведь у тебя уже не молод. Так что надевай платье и садись вот сюда, - указывает небрежно на диван.

А у меня сердце птицей в клетке бъется. Папа. Неужели они решили отпустить меня? Но… Нет. Замечаю видеокамеру на штативе напротив дивана. Будут снимать видеообращение.

Обернувшись, смотрю на многочисленные тряпки, висящие в открытом шкафу.

- Тебе подойдет белое, -  раздается за спиной его голос. Душу рвущееся наружу рычание. Схватив первое, что попалось под руку, оборачиваюсь, с вызовом смотрю на него.

- Красное тоже ничего, - пожимает плечами, нагло ухмыляясь.  – Переодевайся, - бросает жестко.

- Отвернись.

- И пропустить такое представление? И не подумаю, - произносит довольно, опускаясь в кресло.

Да и плевать. Пусть потешится напоследок. Скоро таблетки подействуют. И я буду свободна.

Сцепив зубы, срываю с себя футболу, оставаясь в одних трусах. Я вижу, как его жадный взгляд блуждает по моему телу. Мне противно, но одновременно с этим я чувствую, как тело обдает жаром, который концентрируется внизу живота.

Натягиваю на себя чертово платье. Оно жутко уродливое и вызывающее. Будто его только что сняли с дешёвой проститутки. Но лучше я надену его, чем подчинюсь ему.

Вдруг чувствую его прикосновения. Пальцы мужчины пробегают по оголенной коже спины в вырезе платья. А вторая его рука обвивает мою талию, резко притягивая к себе.

- Твой запах… волосы… они с ума сводят, - шепот у самого уха, в то время как наглые руки исследуют мое тело. Я хочу сопротивляться. Оттолкнуть его, влепить пощечину. Но перед глазами все плывет, а язык немеет. В один момент все силы покидают меня, и я падаю на пол, словно тряпичная кукла. Темнота. Тишина. Покой. Наконец-то. Я свободна. Сво-бод-на…