Оттолкнувшись от моего стола, она молча выходит из кабинета. Я сижу и не могу сказать и слова. Гнев туманит рассудок.

Я хочу сказать многое. Надавать по её щекам за подобное поведение. Схватить за горло и выплюнуть ей в лицо десяток заслуженных оскорблений.

…но вместо этого, я поворачиваю монитор к себе, выключаю звук и жму плей.

Я всё ещё дышу. Инга была права, я выжила и пережила это. Уже почти не больно.

Меня предали. Унизили. Втоптали в грязь. Меня променяли на шлюху. Не завели интрижку на стороне, а именно променяли! Он ушёл к ней! К той, которая моложе, красивее. К ухоженной и подтянутой, не рожавшей. Не обременённой ни моралью, ни заботами.

Я сразу поняла, что она появилась в его жизни. Он стал жёстче, равнодушнее, холоднее. Пароль на телефоне появился. Не то, чтобы я там что-то искала. Перебрасывала фотографии Кристинки, просматривала его расписание, чтобы урвать у своего мужа хоть час времени! То, что всегда было в открытом доступе, стало за семью замками. Он начал ходить в тренажёрный зал. У него и без этого развитая мускулатура. Ещё со студенчества помню, как девочки на него заглядывалась.

Из-за этих занятий я и психанула. Впервые устроила такой масштабный скандал.

Лёша кричал о том, что я эгоистка. Что думаю только о себе и своих нуждах. Тренажёрный зал – обыденность. В этом нет ничего такого.

Да ну?! Как это? Если на совместный ужин, поход в кино, прогулку или грёбаный утренник, я должна вымаливать несчастный час его времени не одну неделю, – он, видите ли, постоянно работает и ему некогда, – то на зал нашлось сводных аж три часа в неделю!

Ни при чём здесь никакие бабы. Меня гложила не ревность, а ущемлённое чувство достоинства. Что я и дочь остаёмся на задворках. Где-то там далеко. В общем, тренажёры ближе! Важнее!

Я тогда расплакалась… Не люблю это делать, но вот так вышло. Силы иссякли. Навалилась усталость. Надоело доказывать свою правоту, точку зрения и значимость. А он сказал:

– Зачем ты плачешь? Ты думаешь, ты этим чего-то добьёшься? Нет. Меня это раздражает.

…больше я не плакала. Во всяком случае не при нём.

Он ушёл к ней не сразу. Медленно убивая меня, он дал мне время подготовиться к его уходу. Не ночуя дома, не отвечая на звонки. Даже когда Кристина, поскользнувшись в бассейне, выбила себе зубик, а я расшибла голову, ему не дозвонились даже из больницы.

Измены? Ха! С изменами можно мириться и можно жить! С равнодушием и предательством – никогда!

Он мог повести себя по-человечески. Прийти и рассказать всё честно. Поговорить. Обсудить. Максимально сгладить эту ситуацию. Я бы отпустила!

Что я могла сделать, если там любовь? Отпустила бы, конечно.

…но не нашлось в нём смелости быть честным.

Всё новой и новой ложью, он вколачивал мне по ножу в спину каждое своё оправдание. Потом начались упрёки. А потом…

Ха-ха… Он написал сообщение. Сообщение, мать его:

«Прости мы больше не можем быть вместе. Я люблю другую. Я не вернусь. Материально всем необходимым обеспечу.»

Почти семь лет рухнули в одно мгновение. Да, оно трещало всё с появлением Кристинки, шаталось и звенело, но было. Была семья, была любовь, как мне казалось.

А теперь ничего не стало. Совсем ничего…

Не знаю я, как там некоторые жёны борются за своих мужей, мутузят любовниц. Я явно не из таких. Да и смысл? Я не нужна ему! Совсем! Ни разу! Для чего бороться? Чтобы чувствовать, что ты не любима, ничего для него не значишь, пустое место для него? Знать, что ты не нужна и бороться… Мазохизмом попахивает.

Захожу в кухню и подрагивающими руками включаю кофеварку. Пытаюсь унять дрожь. Не выходит.