— Я не хочу, чтобы он дышал, — спокойно ответила Марта.

     — Ты знаешь, что если человек не сможет дышать, то он умирает?

     — Да. Я видела фильм, как люди умирают и их кладут в гроб и зарывают в землю, — таким же тихим невозмутимым голосом поведала Марта.

     — Ты хочешь, чтобы твоего брата закопали в землю?

     — Да.

     — Почему? Он тебе мешает?

Девочка пожала плечами:

     — Просто не хочу, чтобы он жил с нами.

     — С нами — это со мной, тобой и папой?

     — Со мной и с папой, — уточнила Марта.

Светлана была ужасно напугана, понимая, что ситуация выходит из-под контроля, ведь врачи уверяли ее, что девочка психологически здорова. Только один доктор ей поверил:

     — У вашей дочери расстройство поведения с признаками бессердечия и безэмоциональности. Другими словами — психопатия. От этого не умирают, но вылечиться практически невозможно.

И Светлана стала штудировать книги по детской психологии.

Среди признаков детской психопатии были: недостаток эмпатии, неспособность испытывать сильные эмоции, агрессивность, жестокость и безразличие к наказаниям. Безэмоциональные дети легко и просто причиняют боль другим людям, чтобы получить желаемое. И если вдруг они проявляют заботу, то, скорее всего, просто пытаются манипулировать взрослыми. Некоторые малыши становятся жестокими под влиянием окружающей среды, другие могут стать такими в заботливой и любящей семье. Ученые утверждали, что даже если у ребенка присутствуют описанные черты, то это еще не значит, что он обязательно вырастет психопатом, но сказать причину, почему так происходит, никто пока не может.

По статистике только один из пяти вырастает психопатом, хотя у него нет такого желания и это не его выбор.

Наблюдая за дочкой, Светлана заметила, что Марта не попадает под все признаки этого заболевания. Когда Сергей слег с ангиной, дочка не отходила от него: гладила, целовала, лежала рядом, хоть отец и прогонял ее, боясь заразить. Она сама готовила чай и приносила ему с банкой малинового варенья. Когда он засыпал, не отходила ни на шаг, сидела на полу возле дивана как верный пес.

Света, не останавливаясь, продолжала выяснять информацию о поставленном диагнозе, советуясь с разными врачами. Общим симптомом при этом заболевании было: ребенок понимает, что поступает плохо, но при этом не чувствует, а иногда даже не распознает страх и страдание. Но по отношению к отцу их дочь была идеальной: она любила его, заботилась о нем, готова была на все ради него. Но с таким диагнозом, как у нее, это было невозможно. С таким заболеванием люди не умеют сопереживать и сочувствовать. Значит, где-то была ошибка. Или врачебная, или у Марты был план.

     — Я помню тот день, когда вы обратились ко мне за помощью, — Константин Владимирович подошел ближе к гостье. — Вы выглядели невероятно растерянной и взволнованной. Вы попросили не говорить вашему мужу про нашу встречу. Почему?

     — Он не верил мне. Или не хотел верить. Да и вообще Сергей не считал поведение Марты проблемой, ведь когда он приходил с работы, она была идеальным ребенком, рассказывала, куда мы ходили гулять, что она ела, как в садике было скучно, и очень ласковым голосом просила папу не водить ее туда. А для меня тогда детский садик стал спасением — я могла спокойно посидеть, попить кофе и не беспокоиться, что в соседней комнате Марта опять что-то вытворит. Когда Никите исполнилось два, я отдала его в садик и совсем полегчало.

— Вспомните, что еще ваша дочь такого ужасного вытворяла?

Светлана вздохнула:

     — Когда ей было четыре-пять, то это были мелкие пакости. Например, идем с ней мимо «Детского мира» и я предлагаю зайти и купить игрушку. Мы заходим, она долго выбирает, а потом вдруг отказывается от нее. Вечером лезет к отцу на коленки и рассказывает, как очень хотела ма-а-а-аленькую игрушку, которая стоит совсем дешево, но я ей отказала. Я быстро учусь на своих ошибках, в следующий раз покупала, даже когда она отказывалась.