«Ух, фурия», – подумала про себя девушка и бросила ей в спину такой же взгляд.

Преподаватели проследовали друг за другом в кабинет и закрыли за собой дверь. Абитуриенты по инерции уставились в свои временно забытые книжки, но учить уже не осталось сил, и в коридоре наступила практически гробовая тишина. Это длилось недолго. Дверь широко отворилась, и всех пригласили на экзамен. Не спеша, шаркая ногами, экзаменуемые вошли внутрь и очутились в светлом и большом кабинете, рассчитанном человек на семьдесят. Парты располагались в виде амфитеатра, а внизу, посередине аудитории, за соединёнными тремя столами сидела приёмная комиссия.

Большинство сразу ринулось наверх, занимая лучшие места, подальше от глаз преподавателей, поэтому первые ряды оказались оголены. Алевтина Ивановна, одна из близняшек, требовательно, но вежливо попросила абитуриентов спуститься вниз, прибавив:

– Галёрка вас не спасёт, мы всё равно списывать никому не дадим.

Присутствующие словно зажались и упорно продолжали сидеть на своих местах. Ей пришлось ещё раз, уже более настойчиво, повторить эту просьбу, после чего некоторые, неохотно передвигаясь, подчинились. Лена удобно расположилась в середине третьего ряда. Пока все рассаживались, в кабинет вошёл декан факультета, он же председатель приёмной комиссии, Вадим Анатольевич Руцкой. Это был статный худощавый седовласый мужчина с добрыми глазами. Его лицо было настолько светлым и добродушным, что Лена даже засомневалась в его статусе строгого декана.

Эту должность он занимал давно и знал многих сейчас уже авторитетных людей и акул бизнеса, которые студентами бегали к нему решать свои проблемы. Его любили за умение всегда и во всём найти компромисс, не доводя дела до точки кипения. Но занимаемый пост иногда требовал от него жёстких и решительных действий, и тогда доброго декана было не узнать. Он превращался в строгого начальника, непоколебимого в своих действиях, и за это умение перевоплощаться все без исключения уважали его и немного боялись.

Члены комиссии представились и попросили убрать посторонние предметы с парт, оставить только тетради и ручки. Начался экзамен. Выбрав тему, Лена не торопясь приступила к работе, излагая свои мысли сначала на черновике. Всё её волнение странным образом куда-то делось, и она спокойно водила ручкой по листку, практически ничего не исправляя.

Прошло около сорока минут, когда в кабинет вошёл стройный молодой мужчина лет тридцати с очень привлекательным интеллигентным лицом, довольно высокий. Одет он был в чёрный деловой костюм и белую рубашку с чёрным узким галстуком. Это был Александр Вадимович Лужни́н, преподаватель факультета психологии, которого пригласили в качестве наблюдателя. У юристов он вёл юридическую психологию на последнем курсе. Он подошёл к своим коллегам, которые заметно оживились. Женщины мило заулыбались, а декан приветствовал его крепким рукопожатием. Руцкой встал и предложил ему своё место, после чего вышел и больше не возвращался.

Экзамен подходил к концу, и все уже давно трудились над переписыванием сочинения в чистовик, что требовало большого внимания и сосредоточенности. Наша героиня начала торопиться и нервничать. Её щёки раскраснелись, уши горели, а ладони вспотели.

Когда всё закончилось и работы были сданы, она, уставшая и с дикой головной болью, наконец отправилась в гостиницу. Теперь предстояло пережить долгое и мучительное ожидание своей участи, прислушиваясь к интуиции и ища в себе ответ на терзающий вопрос: «Поступила ли?»

На следующий день Лена, волнуясь, отправилась в университет за результатами. Там её ждала плохая новость. Подойдя к спискам, висевшим в холле и кое-как пробившись сквозь толпу, она увидела напротив своей фамилии цифру четыре. У неё так всё и опустилось внутри. На бюджетное отделение уже не попала. Никогда в жизни оценка «четыре» не казалась Лене такой унизительной, как в тот момент. Девушка ещё немного постояла у стенда и поплелась обратно в гостиницу, свыкаясь с грустными мыслями о невозможности попасть на бюджетное обучение.