Значит – бабочка тело,
Трепеща, чуть дыша —
Обожглось – прикипело.
Чем тесней – тем ясней
на ветру торопливом
Плоть надежд и страстей
Прогорает… Счастливо!
19 декабря 1983 г.
1. «…Чуть луна приоткроет лицо…»
…Чуть луна приоткроет лицо,
Чуть туман проберётся в сады —
Уж взлетают ко мне на крыльцо
По протаявшей тропке следы!..
Сад заглох. Ускользающий прочь
Торопливо смеркается след…
Как была бы черна эта ночь! —
Да сияет мороз на стекле.
Так сияет! – что больно глазам,
Так играет! – не смею дышать…
Потому и скатилась слеза,
Оттого – занемела душа…
9 апреля 1984 г.
2. «Всего-то – ветхая ограда…»
Всего-то – ветхая ограда:
Калитку тронуть – и войти.
О, долгожданная отрада! —
Припасть и душу отвести.
В слезах —
Бессильных, безутешных —
По-детски голову склонить:
– Погладь! Погладь её!..
Нездешний
Струится свет между ракит, —
Крадётся дальше, к заовражью
И застывает над прудом…
…Воспоминанию не важно,
Что мы его совсем не ждём, —
Оно – не в силах жить изгоем,
Весь мир когда-то полонив, —
Взойдёт и встанет над тобою,
Твоих не слушая молитв.
Ату его!..
Какие окна,
Какие двери растворять?! —
Багдадский вор, и тот не мог бы
Свою судьбу уворовать.
Дерзишь – и терпишь.
И, отчаясь
Тоску о прошлом истребить, —
Вдруг невозвратно понимаешь,
Что без неё не сможешь жить, —
Что Наше Прошлое бессмертно…
…Сейчас калитку отворю —
И вновь бессонницей заветной
Легко вступлю в твою зарю…
29 октября 1985 г.
3. «Смеялись, спешно говорили…»
Смеялись, спешно говорили,
Смолкали разом, как-то вдруг, —
А взгляды чутко сторожили
Улыбку глаз, смущенье рук.
Но чуткий взор, но смех беспечный,
Но вздох – души не выражал…
И вдруг – горячий, скоротечный —
Над садом сумрак задрожал!
Померкли выси!.. Напряженно
Тяжёлый прокатился гул
И двери шаткого балкона
Грозовый ветер распахнул! —
Порыв стремительный! – объятья,
Признанья радостный испуг! —
И шелест лёгонького платья,
И гром сердец! и трепет рук!..
И сад, во мраке погребённый —
Вдруг озарился, будто днём! —
И мы молчали потрясённо,
Преображённые огнём.
Восторг и ужас!.. И желанье
Погибнуть в радостном огне! —
И свет любви, и свет страданья —
Всю душу ты прочёл во мне.
И я – как душу – прочитала
В твоих глазах свои глаза…
В саду гремела, грохотала,
Блистала летняя гроза! —
Всё ослепительней, всё чаще,
Всё ярче озарялся дом!..
Чем безоглядней было счастье —
Тем горше вспоминать о нём.
11 июня 1985 г.
4. «Пел соловей… Всю ночь он пел…»
Пел соловей… Всю ночь он пел,
Страдая и любя,
И старый сад всю ночь шумел…
И не было тебя.
С налёта билась о причал
Тяжёлая волна,
Калитку ветер растворял,
Сиял проём окна…
И всё во мне и всё вокруг
Вдруг обретало связь —
Как будто в каждый слабый звук
Душа перелилась.
Как будто всё, что было прежь,
Что будет после нас,
Вся боль сегодняшних надежд —
Вся жизнь во мне сошлась.
Густела ночь – плыла-текла
В насторожённый дом…
О, как я счастлива была
В отчаяньи своём!
И сердце весело и зло
Рвалось то ввысь, то вдаль! —
Как многозвучно, как светло
Цвела моя печаль!..
Сегодня тот же соловей,
И тот же сад, и ночь
Сияет в сумраке ветвей
Такая же точь-в-точь, —
И тот же плеск волны литой,
И та же в небе жуть…
И только я средь них чужой
Самой себе кажусь.
27 октября 1985 г.
5. «Казаться ветреной и вздорной…»
Казаться ветреной и вздорной,
Надменной, дерзкой, озорной,
И вдруг с улыбкою покорной
Склониться гордой головой.
Взглянуть застенчиво и нежно,
Смиренно молвить «не права»
И рассмеяться безмятежно
В ответ на грозные слова.
Составить вздох из многоточий,
Ожечь, как вьюгою зима…
И постараться – между прочим —
От счастья не сойти с ума!..
29 декабря 1980 г.
6. «Хмель, виясь, цветёт и дышит…»
Хмель, виясь, цветёт и дышит
В ночь дурманом золотым! —