XXXIV

Хотя слуга известил Геруту о приказе конунга, княжна не спешила выйти к гостям. Тогда брат ее Харальд сам вызвался пойти к сестре. Но Хрёрек конунг, опасаясь его заступничества за молодого Харальда, послал к ней Бруне, наказав ему, если нужно, привести Геруту силой. В этот миг в палату словно заглянуло солнце. Это вошла Герута в своем белом платье и желтой накидке с бахромой. Волосы ее были красиво расчесаны и уложены, гладкое чело обрамлял серебряный обруч, нежную шею – ожерелье из янтаря, на тонких запястьях переливались кольца из золота. Девушка позволила гостям вдоволь налюбоваться своей красотой, а затем ласково спросила отца, зачем ему было угодно ее позвать.

Хрёрек конунг, испытующе глядя на дочь, сказал, что Харальд, сын Хельги, обратился к нему с просьбой, которую он не может исполнить, не спросив ее воли. Тут княжна изящно повернулась к Харальду и милостиво разрешила ему повторить сказанное. Сын Хельги не тратил времени даром и признался девушке в том, что ей было хорошо известно. Выслушав его слова с ледяным изумлением, Герута непонимающе взглянула на отца. И тогда Хрёрек конунг, призвав гостей в свидетели, обещал, что решит это дело так, как скажет его дочь. Люди стали ждать ответа, предвкушая отказ Геруты. А меж тем княжна звонко произнесла:

– Благодарю тебя, мой отец, и тебя, мой брат, и вас, ярлы и херсиры. Мужи редко спрашивают дев в таких делах, которые, верно, и нас касаются. Но, будь у нас такое право, мы бы выбирали себе в мужья самых славных и верных. Я знаю, каков человек Харальд, сын Хельги, внук Торбьёрна, правнук Хельги и Свавы. Пора и ему знать, что он полюбил деву, достойную славных предков. Харальд ярл хорошо начал, убив в бою конунга вендов, нашего врага. Да будет он первым из трех конунгов, что ярл сразит в честном и равном поединке! И пусть покарает меня Фрейя78, если он захочет взять меня в жены, а я отвергну такого мужа!

После таких слов, которые никто не думал услышать от княжны, в зале наступила тишина. Гости замерли, молча гадая, чем ей ответит конунг. Он же, прикрыв глаза рукой, долго молчал, а потом с горьким кашляющим смехом изрек:

– Видно, кончилось мое время, если дети обходятся без моих советов. Правду молвят старики, что женские думы подобны кругам на воде. Но верно и то, что судьба сильнее людей. Я подтверждаю клятву дочери. Но если Харальд не исполнит, что сказано, за три года, я объявлю Геруту свободной от данного слова!

В знатных семьях еще долго не могли говорить ни о чем другом, кроме сватовства сына Хельги. Многие не знали, чему больше дивиться: дерзости Харальда или смелости Геруты. Были и такие, кто тайком порицал конунга за то, что он сначала дал много воли дочери, а затем изменил ее клятву перед богиней. Ведь всем известно, что Фрейя может покарать даже конунга за нанесенную ей обиду. Позже Браги, сын Бодди, в своей драпе79 о Хрёреке конунге так сказал об этом:

Геруту я видел,

Хрёрека усладу,

Нет прекрасней девы

В землях славных данов.

Нет и горделивей,

Ведь хозяйка злата,

Назвала тот выкуп,

Что достоин Фрейи.

«Сдается мне, девице, жадной до внимания мужчин, было лестно оказаться на виду и произнести слова, которые запомнят многие. Это и вскружило ей голову, побудив дать удивившую всех клятву. Если бы Хрёрек был мудрее, он бы решил это дело с ней наедине, и дочь подчинилась бы отцовской воле и голосу разума. И прожила бы Герута женский век замужем за безвестным конунгом, толстея и глупея, но избежав того, что несет горе женщинам и дает пищу поэтам».

XXXV

Напрасно Харальд ярл надеялся повидаться с Герутой. Хрёрек Метатель Колец велел ему отбыть в свои владения и не искать встреч с княжной, пока не сразит двух конунгов. Тогда, простившись с Харальдом Сыном Конунга и Халльфредом, сыном Анлафа, Харальд вернулся в Ютланд. Сойдя с людьми на берег, молодой ярл известил о приезде Фенге и Асгерд, которые жили в усадьбе «Вересковая пустошь». На этот раз мать и брат приняли его лучше прежнего. Они устроили в честь его возвращения пир, на который созвали знатных людей округи.