«Не я ли говорил, что любой дружбе конец, когда друзья на одно смотрят врозь?! Я только дивлюсь, что два отважных человека едва не убили друг друга ради какой-то женщины. Мне вот, хвала богам, всегда хватало разума, чтобы не ставить одну из них выше прочих. Никого, кроме моей матери».

XIV

Женитьба не переменила нрав Хельги, сына Торбьёрна. Хотя Торбранд выделил зятю дом и земли для выпаса скота, хозяйством он занимался мало. То ли в нем бурлила горячая кровь отца, то ли ему передался беспокойный дух Арнора, но каждое лето, к неудовольствию жены, он плавал с товарами по морю. Больше всего Хельги хотел повидать обильные края, о которых говорили знающие люди. Он выспрашивал их о путях в чужие земли, о ветрах и течениях, что облегчают или затрудняют плаванье. Вскоре торговля наскучила Хельги, и он повадился «ходить в викинг»35, как называли набеги с моря. Удача была добра к нему и его людям, принося им доход и храня от смерти. Когда его не было в усадьбе, всем управляла Асгерд. К тому времени она родила сына, которому отец дал имя Торбьёрн.

Как-то Хельги и его люди задумали погулять в землях фризов. На пути у них были датские острова. Там они нападали на торговые корабли, выходили на берег и грабили местных жителей. Но возле острова Хлесей36 судно Хельги встретили три боевые ладьи. Даны преградили им проход в море и оттеснили к острову. Хельги велел людям готовиться к лютому бою, чтобы дорого продать свою жизнь. Меж тем на нос датского корабля взошел совсем еще юный воин в дорогих латах. Голосом ломким, как у отрока, но уже властным, как у мужа, он объявил им:

– Я, Харальд, сын Хрёрека Метателя Колец37, внук Ивара Широкие Объятья, предлагаю вам, норманны38, сдаться на мою полную волю или вы все умрете.

Хельги взглянул на своих людей, взявшихся за секиры, и ответил:

– Я, Хельги, сын Торбьёрна Бойца, внук Хельги Морехода, говорю тебе, что мы скорее станем биться насмерть, чем пойдем в датский плен.

Юный Харальд, не чаявший отказа, надменно, но не без уважения спросил:

– Разумен ли твой выбор? Бой принесет вам гибель, а рабство сохранит жизнь. Почему бы тебе не узнать у своих бойцов, что им более по нраву?

Хельги склонился к Анлафу, который подал ему совет, и заявил:

– Нрав их мне известен. Он таков, что мы не можем ни быть рабами, ни сгинуть без боя. Против тебя нам, конечно, не устоять. Но и ты прими в расчет, славный вождь, какой прибыток возьмешь с мертвых данов и норгов.

На это сын конунга, польщенный похвалой, говорит ему:

– Храбро ты отвечал мне – как подобает знатному мужу. Я бы немедля на вас напал, когда бы не задумал повидать страны запада. Коль встанете под мою руку, поделюсь с вами добычей по правде людской. Если же нет, все умрете здесь, потому что я не оставлю у родных берегов таких отчаянных людей, как вы.

Хельги и его люди с радостью приняли новое предложение. Ведь их не надо было долго склонять к выбору дороги, по которой они хотели следовать сами. Бывшие нидинги обменялись клятвами с Харальдом, сыном Хрёрека конунга, и заняли место среди его кораблей. Даны и норги через проливы вышли в Западное море39, поплыли вдоль берега Ютланда и добрались до Страны Фризов. Там они разорили ближнее побережье, и, лишь наполнив ладьи добычей, повернули домой.

По совету знающих людей, юный Харальд поделил захваченное добро так умело, что ни вожди кораблей, ни кормчие, не гребцы не сочли себя обделенными. Он предложил Хельги поступить к нему с ладьей и людьми на службу, и сын Торбьёрна согласился ходить под его началом. Харальд велел норгам будущим летом прибыть на Селунд, после чего отпустил их, запретив грабить владения данов. Все тогда называли его Сыном Конунга, ибо свое громкое имя он получил позже.