– Но ведь и меньше не станет?

– Это верно. Ладно, несите.

– Уважаемая Выссско, я приношу вам извинения за каждую вольно или невольно, случайно или нарочно пропущенную букву «с» в вашем имени.

– Что ж, неплохо, но вы пропустили две буквы «с», а извинились за одну.

– Хорошо, я могу повторить извинения.

– Это не пройдёт! Нужно новое извинение за вторую «с».

– Уважаемая Выссско, извините меня за то, что по неаккуратности произношения вашего имени была пропущена столь значимая для вас вторая буква «с».

Часть 1

А в нашем дворе всегда чисто. В нашем дворе всегда чисто, потому что у нас никто не сорит. А не сорит у нас никто, потому что сорить в нашем дворе опасно для здоровья, а иногда – и для жизни.

Лет пять назад физик Мандельбрутберг-Синяковский Альберт Петрович, что жил в нашем доме, в пятом подъезде, придумал поле самовозврата и эксперимент провёл на нашем дворе. С тех пор все дворники второй тост на корпоративных вечеринках поднимают неизменно за Мандельбрутберга-Синяковского, спасителя и сохранителя нелёгкого труда всех дворников.

Жаль, что своё поле самовозврата Альберт Петрович на всю Москву растянуть не успел. Поговаривают, узбекская диаспора вмешалась, и изобретение Мандельбрутберга-Синяковского было запрещено как антисоциальное. Но это всё разговоры да сплетни в масштабе другом, а в нашем дворе теперь всегда чисто.

Надо сказать, Альберт Петрович был чистюлей с детства. Не любил он мусора. Ругался вечно на тех, кто сорит. Только не слушал его никто. Подумаешь, ворчит себе это интеллигент, ну и пусть ворчит. Терпел он, терпел и однажды своё поле изобрёл.

А суть того поля такова:

Часть 2

Вот идёт, к примеру, пешеход. Идёт себе, покуривает. И вдруг бычок мимо урны пальцами как швырнёт. А бычок тот о землю ударяется, полем возврата подхватывается – и прямо в глаз бросившему пешеходу. Визг, крик.

А ещё, бывает, идёт мальчик, мороженое ест и грязную бумажку на асфальт бросает небрежно. Бумажка падает, подхватывается полем и прямо на лицо мальчику. Тот в слёзы, мороженое роняет, а оно подскакивает – и за шиворот ему.

Постепенно народ смышлёный заметил, что здесь что-то не так, и в нашем дворе экспериментировать начал. Бумажки комкать, газеты рвать и бросать во дворе, а те подлетают и к бросавшим прилипают. Смеялись тогда все жители двора, забавлялись.

Алберта Петровича быстро вычислили, потому как таких умных, кто такое чудо сотворить мог, в нашем дворе более не было. Дворник пошёл с ним побеседовал, и наутро во дворе табличка появилась: «Мусор не бросать! Действует поле самовозврата!»

Само собой, народ-то наш, как прочитает эту табличку, так эксперименты начинает жестокие ставить. Кто бутылку пивную подальше подбросит, а кто и вообще из окна старый телевизор швырнёт. Народу тогда много покалечилось.

Часть 3

Помнится, по судам Мандельбрутберга-Синяковского затаскали. Жалко на него смотреть было.

Ну, и в итоге Альберт Петрович грамотно объяснил всем желающим, как учёным, так и неучам, что поле снять не сможет, потому что оно на сто лет рассчитано, а ему тоже грамотно объяснили, что такие эксперименты у нас, в Москве, ставить нельзя. Запретили растянуть это поле на всю Москву, значит. Поговаривают, Альберт Петрович пытался шведам своё изобретение продать, а они от него отказались. Сказали, мол, зачем оно нам, у нас и так чисто.

Табличку «Мусор не бросать! Действует поле самовозврата!» через некоторое время убрали, чтобы никто ничего не проверял, как работает. А поле-то осталось.

Так что в нашем дворе всегда чисто. В нашем дворе всегда чисто, потому что у нас никто не сорит. А не сорит у нас никто, потому что сорить в нашем дворе опасно для здоровья, а иногда и для жизни.