— А почему там тихо-то? — Любопытство во мне иногда сильнее страха, вот и сейчас захотела узнать, почему за дверью гробовая тишина. В этом здании не самая лучшая звукоизоляция, я это еще раньше выяснила.

Елисеев тоже удивлен, я заметила чуть приподнятую правую бровь и не успела и слова сказать, потому что именно в этот момент дверь со скрежетом распахнулась и прямо перед глазами возникло заплаканное женское лицо с уже потекшей тушью. Спасибо Ване, успел в сторону толкнуть, а то девушка — на вид ей явно тридцатник, а то и больше — сбила бы меня с ног.

Она быстро, не оглядываясь, побежала по коридору и скрылась за белой дверью, на которой чернели две геометрические фигуры: круг, а под ним треугольник. Женский туалет, проще говоря.

— Вон все пошли, — раздался усталый мужской голос.

Мимо гуськом торопливо прошли два молодых парня, наверное мои ровесники, за ними еще трое девчонок и одна очень худая женщина лет сорока.

— Новенькая? Как тебя? Смольская? Останься! — рявкнул лохматый громила. У него настолько примечательная внешность, что я не сразу сообразила, что именно он всех только что разогнал. Это, что, и есть… Архангельский?

— Давай, заходи. — Легкий, но весьма ощутимый толчок в спину. Не дури, Вася, давай вперед. Или к маминому школьному приятелю переводить тухлые технические тексты.

Надев на себя лучезарную улыбку, я переступила порог. Ну вот, словно Рубикон перешла.

— Значит так!.. — Громила не заметил ни меня, ни стоящего за моей спиной Елисеева. — Смольская Лена.

— Лариса, — поправила сидящая перед Архангельским очень худая девчонка с ярко-фиолетовыми волосами. Голос резкий, почему-то в голову пришла мысль, что такую громила с дурным характером точно до слез не доведет. Ты, Стрельцова, лучше о себе думай. Не хватало еще одну возможность профукать.

— Поскольку отдел бизнеса у нас херово работает, то все приходится делать самим! — Архангельский с недовольством откинулся на спинку кожаного черного кресла, которое жалобно скрипнуло под весом хозяина. — Так вот, наши хваленые звезды…

Тут он покосился в сторону Ивана и продолжил:

— …опять облажались, и придется, как я уже сказал, разгребать за ними.

— Жор, мы не про светскую хронику, нам плевать, кто с кем спит и на ком женится. — В доброжелательном тоне Елисеева прорезались раздраженные нотки. — По последним контрактам «Буяна» или его сделке со «Сбером» я тебе все скажу, но с кем спит Бессмертный — мне глубоко нас... наплевать. У меня задание от шефа — рыть все, что касается тендера.

Про тендер ничего не знаю, а вот Бессмертный... Вместе с «Буяном» это может означать только одно — Архангельскому интересна сексуальная жизнь Олега Бессмертного, крупнейшего девелопера нашего города и владельца той самой «Иглы», куда так бодро и радостно топал сегодня утром Пономаренко.

— Трафик падает третью неделю! — рявкнул хозяин кабинета, отчего вздрогнули все, включая Елисеева. — Октябрь на дворе, все из отпусков вернулись, деловая активность возросла, а где просмотры?!

Он так сверлил меня взглядом, будто это я куда-то спрятала его трафик. Хотя чисто по-человечески я его понимала. Нет просмотров — нет высоких рейтингов, а значит, нет рекламодателей, за счет которых живет «Честное слово». Следовательно…

— Сегодня не мы, не хваленые корры отдела бизнеса, а непонятно что под названием «Городской вестник» написал про скорую свадьбу Бессмертного! Новость попала в топ всех поисковиков! Да в этот «Вестник» полстраны сейчас ломанулось! А мы?!

— Вранье! — твердо сказал Елисеев. — Мои источники…

— Сосут твои источники, — грязно выругался Архангельский, совершенно не стесняясь меня и «гота». — Мои подтвердили, неофициально конечно, что правда женится. И будет потихоньку отползать от оперативного управления.