– Увлекаешься демонологией? – спросила я Костю.

– Что? – Он проследил за моим взглядом. – А, ты об этом. Это подарок господина Долгорукова. Он вручал их со словами «Вы должны понимать, кто ваши клиенты».

Я хмыкнула:

– Интересный юмор.

– После того как пообщаешься с некоторыми клиентами, перестаешь думать, что это шутка. Держи. Последний документ на сегодня.

Он выложил передо мной небольшую резную коробку. На гербе красовались обвитый двумя змеями крылатый посох и упрощенное изображение замка. Я подняла на Костю вопросительный взгляд.

– Герб Кастелло-делла-Серениты и твоего прадеда, – пояснил он. – На нем соединены два символа защиты и примирения – посох-кадуцей и замок. Ты, как преемница Долгорукова, должна взять на себя его роль – защитницы Серениты.

Я наморщила лоб. Надо же, целый футляр для какой-то бумажки…

– Это же неофициальный договор, я правильно понимаю?

– В юридической системе Италии он ничего не значит, – подтвердил Костя. – Но он очень важен для нас.

– Для нас? Это для кого?

Снаружи зазвучали шаги. Хлопнула входная дверь, затем дверь кабинета, и в него вошли Марко с Драганом. Второй брат Антонеску выглядел все так же развязно: он был одет в узкие штаны и полурасстегнутую рубашку. Зато щеголяющий кубиками пресса сторож вспомнил о приличиях и натянул джинсы с футболкой.

Я с недоумением посмотрела на обоих и перевела взгляд на футляр с гербом.

– Слушайте, если этот договор ничего не значит, зачем мне его подписывать, да еще и с кучей церемоний? Нельзя обойтись простым разговором?

– Это традиция. – Драган плюхнулся в соседнее кресло и уставился на меня зелеными глазами. – В Серените ее соблюдают уже несколько сотен лет. Я, как старейший из присутствующих, настаиваю на том, чтобы традиция была соблюдена и сегодня.

– Старейший? – Я скептически его оглядела.

Да он еле-еле на тридцать тянул, и то благодаря щетине. Не говоря уже о том, что сторож вряд ли имеет право на чем-то настаивать.

– Драган молодо выглядит, но он старше меня, – пояснил Костя. – Я второй по старшинству, Марко третий. Младшая, – он подмигнул, – ты.

– Ага, буквально девочка совсем, – буркнула я.

С другой стороны, хорошо, что за старушку не посчитали. А то некоторые родственники мне и в двадцать семь сообщали, что если я до сих пор не замужем, то совершенно безнадежна и вообще старая дева.

Мужчины продолжали пристально наблюдать за мной.

– Хорошо, – сдалась я. – Надеюсь, там не сказано, что я отдаю себя вам в рабство?

– Это было бы неплохо, – пробормотал Марко.

– К счастью, там ничего такого нет, – отрезал брат. – Там только о том, что ты, донна, обязуешься заботиться о замке с деревней у его подножия, как это делали до тебя другие владельцы Серениты, и стремиться к процветанию и спокойствию ее жителей.

В самом деле, всего-то. Впрочем, если престарелый Долгоруков с этим управлялся, то наверняка и у меня получится.

– Это же не противоречит желанию личного обогащения? – на всякий случай уточнила я.

А то еще заставят сдать все обещанные ценности в благотворительный фонд.

– Нет, – успокоил Костя. – Не переживай, ты можешь делать что угодно, просто не в ущерб местным жителям. Эта бумага – нечто вроде морального утешения для тех, кто живет в Серените. Они теперь на твоей земле и хотят рассчитывать на то, что ты по крайней мере будешь о них помнить, когда начнешь распоряжаться наследством. В конце концов, таковы традиции. Такую бумагу владельцы Серениты подписывают уже несколько веков, и это придумали не мы.

– Ладно, ладно. – Я вздохнула. – Я ведь уже согласилась. Давайте сюда ваш документ.