В 1943 году решил от постоянной голодухи удрать с одной проходящей мимо воинской частью на фронт. Но меня отказались взять, я ведь был настоящим хлюпиком, такой дохлый, что ужас. Даже не был похож на нормального человека. И в итоге командир части не разрешил мне забраться в эшелон.

Калинин Виталий Семенович

Но к 1944 году подрос, из детдома меня выпустили, и я стал рядовым колхозником в местном колхозе «Пролетарий». Стал возить на лошадях зерно для фронта и сделал очень большой процент перевыполнения, за что меня представили к награде. А мне ведь еще не было и четырнадцати лет. В результате 15 июля 1946 года меня наградили медалью «За доблестный труд».

Когда подошли взрослые годы, в начале 1950 года меня призвали в армию и направили на военную службу в Западную Украину. Здесь я узнал, что буду участвовать в ликвидации бандформирований УПА – Украинской повстанческой армии, боевого крыла бандеровского движения. Сначала меня направили на полковой учебный пункт, где я пробыл первые три месяца службы. После чего был определен в отдельный стрелковый полк внутренних войск МГБ СССР. В 1-е отделение 1-го взвода 4-й роты 2-го батальона.

Прошло буквально несколько дней, как полк подняли по тревоге и бросили на ликвидацию десанта. Говорили, что прилетевший откуда-то из Западной Германии транспортный самолет ночью сбросил в районе подо Львовом десять парашютистов, так что внутренние войска направили на прочес местности. Представляете, одних только грузовиков с пехотой собралось примерно 400, и такими силами оцепили целый район. Мне как новобранцу было удивительно, насколько оперативно командование собирало столь мощные силы. Первые три дня прочеса не дали никаких результатов в отношении парашютистов. Зато нам удалось задержать в общей сложности 60 местных бандитов. Уже после прочеса нам рассказали, что удалось выявить восемь парашютистов. Все они оказались западными украинцами, которые прошли подготовку в разведывательных лагерях в Западной Германии и были переброшены для агентурной работы в родные места. Что же касается бандеровцев, которых мы изловили, то все они, в полном соответствии с распоряжениями офицеров, были ликвидированы.

В ходе этого прочеса я участвовал в первом в своей жизни боевом столкновении с бандитом. При ликвидации одной группы боевиков соседний полк выгнал прямо на наши позиции всю банду. И мы должны были их или переловить, или расстрелять. Тогда один из этих бандитов, по всей видимости, кто-то из главарей, решил в форме офицера внутренних войск выбраться из оцепления. И наткнулся прямо на наш пост. Я тогда был наводчиком станкового пулемета, он подошел к нам откуда-то со стороны и тут же начал ругать всех матом, кстати, по-русски, а не по-украински. Кричал: «Спите тут! А банда, бл…дь, живет у вас под носом, а вы их опять прозеваете!» Очень долго таким вот образом костерил. Потом мы немного опомнились и назвали свой пароль, я попросил дать отзыв, он тут же бросил: «Не знаю я ваших паролей!» После чего резко снял с плеча автомат и очередью полоснул по нам. Второго номера убил, а меня каким-то чудом только чуть задело по внутренней поверхности бедра левой ноги. Только тогда я в полной мере осознал тот факт, о котором нас предупреждали во время учебы: операции по ликвидации бандеровцев всегда очень и очень опасны. В тот раз этот бандит скрылся и смог уйти от преследования. Но ему повезло, что мы были совсем еще зелеными, а так бы сразу обратили внимание на то, что он был вооружен не ППШ, а каким-то американским автоматом. Вообще же у бандеровцев в 50-х годах имелось очень много различного иностранного оружия.