– Э-э-э… что? – спросила я, сбитая с толку. – В прошлом Лидия… к-хм… вернее я, била вас чуть ли не каждый день кнутом. Унижала, изводила, обращалась как с игрушками для развлечения. По-вашему, это нормально?

– Я… я… я не знаю, – занервничал Юлиан. – Порой мне было очень страшно. Но другие, которым есть, с чем сравнивать, уверяют, что это пустяк. И если перед ними появится выбор: умереть или быть вновь перепроданными, – они предпочтут выбрать смерть.

Это что же за разговоры ведутся у этих миньонов? В мультике их особо не показывали. Ну, разве что только огромной толпой или когда Лидия вновь строила козни главной героине. Мультик даже словом не обмолвился, что у этих ребят целая эпопея трагедии. Эй, мультик! Ты всё ещё о добре и дружбе? Да? Мы там, случайно, жанр не сменили? Нигде не появился предупреждающий знак «18+»?! Это важно!

– Я не буду вас убивать или перепродавать, Юлиан. Так им и передай. Пусть не стараются привлечь моё внимание. Я так понимаю, они из кожи вон лезли, чтобы разозлить меня и заставить избить их, верно? Особенно когда воровали мой тортик.

– Хозяйка пристрастилась в последнее время к сладостям, – виновато признался мальчик. – Папай предположил, что если попытаться у вас отобрать что-то важное, то вы разозлитесь и кого-нибудь изобьёте кнутом, а после… кто-то станет вашим утешением.

– М-да… – вздохнула я. – Спасибо, Папай… Услужил, чёртов ушастый эльф. Послушай, Юлиан, если я решу избавиться от вас, то для начала узнаю, откуда вы. Ну, и, как по мне, вернуть вас всех домой – не такая уж и плохая идея. Разве ты не хочешь домой к родным?

– Нет, – тут же ответил мальчик. И впервые я увидела абсолютную уверенность в его глазах. Настолько серьёзную, что даже я слегка поёжилась. – Ведь в рабство меня продали… мои родители.

– Что, прости?.. – в тот момент я тянулась рукой к безе, но так и зависла в воздухе, не коснувшись лакомства. – Родители?

– У нас большая семья, – как бы невзначай ответил Юлиан, пожав плечами. – А денег не так уж и много. Всех не прокормить. Однако продажа одного из нас спасла бы остальную семью. И больше всех «повезло» именно мне.

Что за варвары?! Это вообще нормально? Вон, даже этот отмороженный воспитал чужого ребёнка. И даёт ему всё, чего тот попросит. А эти своего же продали, чтобы собственные желудки насытить. Что за мир? Что за дикость? У меня плохо было в школе с историей. В средневековье это считалось нормой? Хотя, ладно история… Это же, мать его, ДоБрЫй МуЛьТиК!

Что-то мне аж плохо стало… Нужно больше сладостей, чтобы заглушить эту волну негодования.

– Эм… хозяйка, должен признаться, что раньше я вас боялся, – неожиданно продолжил Юлиан, когда у меня во рту скопилось безе, да так, что языком едва шевелила. – Но не сейчас. Вы… другая.

– Му? – хотела спросить, какая именно, но получилось одно мычание.

– Милая… – застенчиво ответил мальчик, сжав ладошки между колен.

Милая? Это я-то? Потому что кнута с собой больше нет? Ладно. Допустим. Но, как по мне, милашка-очаровашка здесь ты, Юлиан, который так похож на девочку с этими длинными светлыми волосами.

– Скажите, что я могу сделать? – спросил мальчик, с грустью посмотрев мне в глаза. – Что угодно! Раз… Раз вы больше… Вы не хотите… мальчиков… то… то что я могу вам дать? Я ничего не знаю. И не умею…

– Я ничего не прошу, – попыталась его остановить. – Пока у меня есть всё, что мне нужно, – кивнула на безе. – Тепло, вкусная еда, интересные книги, никакой напряжённой работы. Мир и покой – вот и всё, что мне нужно.

– Это… – озадачился Юлиан, раздумывая над моим ответом. – Я голубь.