Я пойду издалека, высохнет моя рука,
И в руке рассыплется клюка.
Здравствуй! Здравствуй, мёртвое дерево самшит!
Я пришёл, оно уже лежит,
Черви прячутся под ним, он убежище живым,
Посмотри, я стал совсем седым.
Знаешь ли из каких мы дыр?
Я ведь знал, как устроен мир.
Так зачем же я ушёл? Я гонялся и нашёл
В чаще леса мёртвое дерево самшит.
я не тот
Ты смотришь на меня с немым восторгом,
Ты думаешь, что я счастливей всех.
И я парю под облаками с гонгом
Под твой весёлый, лучезарный смех.
Ты думаешь, что я – источник мира,
Ты думаешь, что я сильнее всех.
И я бегу и под ногами лиры
Звенят, как твой солнцеподобный смех.
Ты веришь, что я – врач твоих болезней,
А если нет, ругаешь больше всех.
И провожает в мрак холодной бездны
Меня твой звонкий, золотистый смех.
уже пора
Уже пора. Пора. Пора прощаться.
И кто-то про себя подумал: «Хорошо!»
И кто-то плакать стал и огорчаться,
А я вдогонку напишу письмо.
Ну, здравствуй! здравствуй! Что же мне писать здесь?
Что жизнь скучна по странному теченью,
Что нужно очень-очень постараться,
Чтоб получить от жизни вдохновенье.
Что здесь тепло, но только трое суток,
Что я уснул, забыл и утонул
В природной лени и кормлю лишь уток,
Что ум мой, как строптивый мул.
Моё окно, моё окно – в Европу;
Другое украшают три трубы.
И скоро я пойду искать работу,
Чтоб добывать на жизнь себе гроши.
На этом всё! Без лести и сомнений
Пишу тебе невзрачное «пока!».
Мы встретимся. Не верь огню томлений,
Всё это ложь, обман и пустота.
длинное
Мой милый друг! мой дорогой читатель!
Позволь тебя иллюзией вскормить.
Пусть небольшой я в том изобретатель,
Но и напрасных слов не стану лить.
Бумага стерпит мой словесный выброс,
И муза дышит в росчерке пера,
Пусть тускло, некрасиво, пусть слегка на вырост,
Я в рифмы подбираю знакомые слова.
Я – не поэт, я – тень забытых снов,
Я – повелитель знаков, мастер волн,
Мне будто нравится всё снова, бесконечно снова,
Щенком игривым биться с рукой бога.
Я не научен этому в утробе,
Не накопил на мастерский словарь,
И лезу в муках, силы на исходе,
За нужным словом в свой пустой карман.
И нахожу! И это вдохновляет
Усталый мозг, как кислород огонь,
И сердце в такт рыбёшкой трепыхает,
Подпрыгнув серебром над блеском волн.
Все спят, а за окном уж солнце
Сияет свежевыбритой башкой,
И всё светлее за моим оконцем,
И воробьи чирикают наперебой.
А я усну невнятным сном совёнка
И буду прятаться от света под одеяло,
И проклинать соседского ребёнка,
И думать: как же всё меня достало!
Проснусь под вечер; свет сгорает в чёрный.
И день устал в задумчивых глазах,
И голос улиц бешено-моторный
Притворно засыпает на углах.
Как я люблю! Как я люблю с балкона
Смотреть на город спящий и пустой,
Как чья-то очень скорая работа
Вдруг разрезает тишину опасной бритвой.
Эй, спящий город! Я – твой повелитель!
Молчишь? Молчание значит «да».
Без возражений я свою обитель
Назвал двухкомнатным дворцом царя.
И я увенчиваю голову короной
И чашку с кофе скипетром держу,
И запрещаю своей царской волей
Все звуки громче шу-шу-шу.
Боитесь? Тишина повсюду?
Чтоб только не гневить царя?
Но вы меня, народ мой, не польстили,
Я – царь жестокий, честно говоря.
Свои владения я держу в мясистом,
Мозолистом и крепком кулаке,
И не позволю всяким анархистам
Свободно прыгать на одной ноге.
Я приучу всех к нудному режиму,
Работать, есть и спать – вот наша цель,
Вы все мои рабы, пока вы спите,
Вот вам моя тюрьма – постель.
Хотя быть может я – правитель добрый,
Не добрый даже, а правитель – разгильдяй,
Мне всё ровно какой я для народа,
И мне грозит революционный нагоняй.
Я так далёк от этих дел верховных
И не хочу сколачивать богатство,
Один как перст, не красный и не белый,