Жизнь наша состоит из этапов. И каждый из них требует серьезных трансформаций, изменения мышления, а порой и вообще, смены образа жизни. Многим тяжело дается взросление, особенно когда их, после школьной скамьи, не подготовленных, бросают во взрослую жизнь. Кто-то к подобным изменениям относится просто – ситуация меняется, его же подход остается прежним, и в итоге в новых условиях появляется индивид, который к таковым приспособился, но новых навыков не выработал, перетащив их из прошлого, оставшись по сути инфантом. Кто-то же всеми силами пытается переделать себя, изучая новую реальность и ища своего места в ней. А кто-то упирается из последних сил, не желая что либо менять, но реальность приходит и за ним, относя его то ли к первым, то ли ко вторым.

Он, к примеру, не желал перемен как таковых вообще. Все условности социума для Него были исключительно оковами, которыми социум пытается загнать в определённые рамки каждого. И, похоже, социуму это удавалось. Удавалось настолько, что, к примеру, даже потеряв работу, что само по себе показательно, человек переживал по этому поводу больше, чем то стоило бы. Его вроде бы как беспокоило отсутствие средств к существованию, но, в реальности, основной причиной было иное – он выпадал из привычного круговорота дней, выпадал из заведенного кем-то для кого-то уклада дел, осознавал, что вне правил общества он себя просто не представляет. Для таких всё это, все эти правила, было спасением, для Него же и для таких как Он – наказанием.

Карина, пребывая в своих мыслях, потеряла бдительность, и яма, которыми изобиловал асфальт, едва не стала прочной их обоюдного падения. Карина вскрикнула и всей массой своего тела обвалилась на Него. Он вовремя сгруппировался и только это не позволило им обоим растянуться посреди тротуара.

– Я что-то задумалась… – извинилась она поправляя свои локоны, отчего чувства низменного характера тут же взяли над Ним верх. Он, было, хотел ей предложить тут же вернуться…

«О чем это я?! – одернул Он сам себя. – Мы же?!…»

А вот что именно «мы же…» Он сформулировать с ходу не смог. Мысли вертелись в голове, но формализоваться не спешили, что Его несколько насторожило. Новая личина, «новый костюм», новая маска, если уж будет так угодно, не обладали какими-то чертами и навыками, которые были присущи тому Ему, которым Он был до принятия решения выкарабкаться из ямы и стать новым человеком, влиться в общество.

Архетип брал над ним верх, становясь уже Им самим. Если честно, Его это ни сколько не беспокоило, так как Он и сам не знал, кто из множества архетипов, скрываемых в Его подсознании, является Им истинным.

«Наверное, все они – это я!» – мелькнула мысль.

«У Тебя слишком много мусора, – казалось произнес „порядочный гражданин“, – От всего этого Нам придётся избавиться!» – добавил он же.

«Наверное, так и придётся поступить!» – соглашался Он, меж тем ощущая изменения, которые привносит новая сущность в Его образ мышления и поведение.

– Тебе, наверное, холодно?! – в порыве попытался обнять Он Карину. – Ничего, сейчас в метро отогреемся…

***

Если говорить о работе, то день стоило бы признать таким, что удался. Удался он во всех аспектах.

Как оказалось, если на мир смотреть иными глазами и оценивать обстановку с позиции рядового обывателя, исполнительного и преданного своему месту в обществе и социуме, которым в данном случае является рабочий коллектив, то и дел появляется неисчислимое множество.

Он признавал, что часть из того, что вдруг этим утром свалилось на Него – является ни чем иным, как отложенными делами, которые Он ранее выполнять и не собирался.