Он прекрасно понимал тех, кто окончив трудовой день, накопив массу отвращения и негатива, стремился всё уравновесить ночной жизнью, игрой в азартные игры, разгулом с путанами или стрельбой в Лесопарке. Но то был лишь выход, разрядка, сиюминутная потребность, у Него же это был стиль и смысл жизни.

Днем Он был идеалом, или близким таковому, ночью же, ускользая от очередной своей пассии, не готовой принять Его таким, каков Он был, уходил в мир, где Его ждали совсем иные люди и иные ощущения.

Все рухнуло, когда её не стало! Что произошло, для Него до сих пор оставалось загадкой, но её нашли где-то в районе Сумского рынка. По ней проехалась машина, сначала в одну сторону, потом назад. Что это было? Это был умышленный наезд? Случайность? Кара за непослушание или месть ревнивца?! Всё это осталось тайном. И для Него все тут же кончилось.

Золотой век даже не исчез – он прекратился, как прекращается фильм в кинотеатре, когда в том вдруг исчезает электроэнергия. Вот сейчас все было, зритель с головой погружен в происходящее, и вдруг всё – темнота. Темнота, непонимание, недоумение, сменяющиеся сначала страхом, а потом ненавистью.

Это была ещё одна переломная веха, которую Он переживал куда тяжелее, чем все предыдущие.

– Мы почти приехали! – вдруг вышел из ступора Он, вновь став живым человеком. —Аля, ты задремала!

Аля действительно дремала. Практически спала, стоя на ногах, прислонившись к двери спиной.

– А? Что? – встрепенулась она. Всю прошлую ночь, пока Он боролся с отвесным склоном, превозмогая того во сне, она практически не спала. Сон её можно было назвать условным и ничего не было удивительного в том, что усталость взяла свое уже утром, в метро.

– Наша… – говорил Он об остановке метро.

– А! Да! Точно! – подалась к выходу она.

***

«Наверное, это все же был вещий сон!» – мелькнуло в голове, лишь Он переступил порог работы.

«Если вещий, то добавь ещё что был сон в руку!» – догнала вторая мысль.

«Тогда за ум браться нужно! – легкая ехилдина дополнила уже сказанное. – А то гляди, следующий вещий будет о земельке сырой или о пижамке полосатой… а то и стенах желтых да дядях больших и добрых в халатах белых.»

«Ну и мысли же в голову лезут!» – сразу несколько собеседников общались в голове.

– Опять пил? – скривилась Карина, лишь увидев Его на пороге кабинета.

– Нет, – вполне серьезно ответил Он.

– А выглядишь так, что лучше бы пил… – смерила взором презрения Алю она. – Жутко выглядишь.

– Не имею сил с тобой спорить, – согласился Он и в Его словах не было и тени иронии. – И чувствую себя точно так же.

– За голову тебе браться давно пора, голуба! Ты же не мальчик, чтобы водку литрами пить и с бабы на бабу скакать.

– Истину глаголешь! – кивнул Он. – Я, похоже, пришёл к такому же выводу…

– Тогда я рада за тебя, – улыбнулась снисходительно она. – Если дело обстоит так, то можешь рассчитывать на мою поддержку.

«Был бы рад получить расширенный пакет помощи!» – едва не отшутился Он в том стиле, который был нормой для второй Его сущности.

– Спасибо за помощь, дорогая, – повернулась Карина всем своим ростом в сторону Алины. – Признательна. Принимаю из рук в руки. – хищно улыбалась она.

Аля что-то пробормотала и поспешила ретироваться, чувствуя себя каждую минуту, начиная с прошлого вечера, не в своей тарелке.

Она так быстро исчезла, что Он даже и не заметил, как это произошло. Хотя, если честно, то Ему было сейчас совсем не до неё, как, в прочем, и все время, которое Аля пребывала в состоянии неуверенности.

– Ну что, милый, – вложила Карина в это слово весь сарказм, на который была способна. – Позволь за тобой поухаживать. – стряхнула несуществующий волос с Его плеча она.