Десятки ученых радостно закричали и стали обниматься, словно это какой-то праздник – издеваться над десятилетним ребенком. А я отчего-то заплакала.

Я зарыдала так громко, что разболелась голова, хотя возможно она еще не отошла от операции. Взрослые не обращали на меня никакого внимания, только общались и говорили, что это великолепная идея, теперь у них есть супер-оружие.

Как же меня разозлило, что на меня не обращают внимание! Я закричала. О, как же я закричала! Замигали лампочки, люди скорчились и сжимали голову руками, а затем стали просить меня замолчать. Но я все кричала и кричала.

А потом в кабинет зашел Адам. Это был наш директор, с которым мы уже виделись несколько раз. Я чувствовала, что перед тем, как войти и увидеть то, что творилось сейчас в кабинете, он был рад и даже возбужден каким-то открытием, но теперь он боится.

«Этого нельзя больше допустить», – пронеслось у него голове.

Я снова лежу в операционной, но теперь рядом капельница, а в ней успокоительное. Я ощупываю голову и медленно закрываю глаза. От меня что-то скрыли. Нонсенс с моим даром не был ошибкой или случайностью. Их действия были целенаправленными. Так почему Адам мне солгал? И почему я не помнила все так подробно раньше?

Раньше все воспоминания были взяты из голов других. Тех, кому еще не успели стереть память. Но это моменты… Могут ли они быть моими воспоминаниями?

Я выдохнула и выдернула катетер и села, свесив ноги с койки. Ко мне тут же вломились друзья. Я рада имя, правда, но сейчас хотелось побыть одной. В тишине.

– О боже, Кэтрин, ты как! – Маша подбежала ко мне и села передо мной на колени, испуганно смотря в глаза.

– Петрова, прочь свои мысли! Я не умираю, но от твоей депрессии в голове, наверное, сейчас передумаю, – пыталась пошутить я.

Аарон и Боб тоже подошли.

– А ты говорила, что тебе не идет в форме, – решил пошутить Аарон. Теперь я обратила внимание, что меня переодели. Я была в классической форме, что теперь тоже раздражало меня.

– С тобой все хорошо, Кэтрин? – поинтересовался Боб.

Я кивнула. У него в голове ураган мыслей и переживаний, и мне даже стало стыдно, что так грубо и кротко ему ответила.

– Кто-нибудь может мне расскажет, почему я здесь? – я решила перевести тему.

– Когда там что-то произошло, – Аароном понизил голос, – Адам появился очень быстро, словно ждал под дверью. Он что-то вколол тебе и отнес сюда. И да, кстати, что там произошло?

– Адам вошел? А у него голова не болела? – у меня полезли брови наверх.

– Кажется, нет. Но он действовал быстро, так что, может просто стерпел, – объяснила Маша.

– Что ты сделала? – Боб присел рядом и взял мои руки в свои огромные лапы. Я не стала их вырывать, возможно мне бы просто не хватило сил.

– Филипп поспорил на меня со своими друзьями, а я должна была быть внимательнее. Кажется, я слишком расслабилась, хотя на моем месте после… – я замолчала, – я разозлилась, но нарочно ничего не делала! – поспешила добавить.

– Я могу с ним разобраться, только скажи Кэтрин, – предложил Боб.

– Спасибо, герой, но, кажется, ему уже досталось, – я улыбнулась и положила голову на плечо Мостафа. Он даже задержал дыхание, – прости, просто я еще слаба. Меня накачали тут чем-то.

Боб обхватил меня рукой и прижал сильнее, протестовать не было сил.

– Нам всем вообще-то досталось! – напомнил Аарон, – что ты сделала?

– Я не знаю, – помедлила, и решила признаться, – но я тут кое-что вспомнила, – понизив голос, подозвала рукой, – я так уже делала раньше.

В головах у троих образовалось столько вопросов, что у меня опять заболела голова.

– Хватит, прошу вас, – я зажмурилась, как будто таким образом можно избежать боли, – я все расскажу вам, но позже.