Автобус уже прибыл к станции Мытищи, а Муромец продолжал стоять, держа в своем плену Нину. «А вы что, не собираетесь выходить?» – спросила Нина. «Как тебя зовут? Я давно за тобой наблюдаю. Все искал повода познакомиться, и вот нашел, наконец. Меня зовут Андрей. Андрей Смирнов. А тебя?» – ответил Муромец.

«Мне кажется, сейчас не время и не место знакомиться. И потом мы на “ты” не переходили, – сказала Нина. – Выпустите же меня, наконец». Он отпустил руки и дал ей выйти. Нина поспешным шагом направилась к поезду. Андрей последовал за ней.

В вагоне напротив Нины сидели две девочки-студентки и громко разговаривали между собой. Речь шла об институте, о преподавателях, а также о скуке, которая царит на первом курсе. Ни тебе концерта, ни дискотеки. Время от времени девочки поглядывали на Нину, затем одна из них что-то шепнула другой, и та, внимательно взглянув на Нину, кивнула.

Нина, которая уже несколько месяцев отвечала на своем факультете за культурно-массовую работу, вмешалась в их разговор: «Вот что, девчата, я учусь на экономическом факультете и веду культурную работу. Сейчас я готовлю к Новому году вечер с юмористической частью и дискотекой. Если хотите прийти, позвоните мне. Я оставлю вам билеты». Она быстро оторвала листок бумаги и написала свой номер с именем. Увидев ее фамилию, одна из девочек воскликнула: «Видишь, Майка, я же сказала, что она наш человек!» Нина недоуменно поглядывала на них. «Ну что непонятного? – спросила первая. – Ты же такая же еврейка, как и мы. Вот здорово! Я сразу раскусила, что ты – наша. Меня зовут Алла Дымшиц, а это – моя кузина, Майя Кон». «Здорово!» – удивленно и одновременно радостно проговорила Нина. Жизнь в МИСИ поворачивалась для Нины совсем другой, еще неизвестной ей стороной. В школе она была единственной еврейкой и постоянно чувствовала себя ущемленной, и теперь ей было странно и непривычно думать, что вместе с ней учатся десятки евреев.

В разговор вмешался стоящий в стороне Андрей, которого Нина совершенно упустила из виду: «Очень даже здорово! Я теперь тоже знаю, что тебя зовут – Нина Гольдберг и даже переписал твой номер телефона. Я тоже приду на этот вечер. Я же сказал, что хочу с тобой познакомиться!», и, попрощавшись, он вышел на следующей станции.

«Кто это?» – спросила Алла. Нина ответила, пожав плечами: «Да парень один из института. Хочет со мной познакомиться. А у меня и в мыслях ничего такого нет». «Русский?» – поинтересовалась Майя. Нина кивнула.

На новогоднем вечере Андрей ни на шаг не отходил от Нины. Он помогал ей готовить сцену к выступлению юмористов. Следил за правильной работой аппаратуры. И на каждый медленный танец приглашал ее танцевать. Он был на голову выше ее, танцевал по-медвежьи неуклюже, но не наглел и не шарил руками, как это делали многие ребята, танцуя с девушками. Нина чувствовала себя несколько отвлеченно. Ей казалось, что она только физически присутствует на этом вечере, а душой находится где-то далеко-далеко отсюда. Она полностью игнорировала горячие взгляды Андрея. Он был для нее просто одним из многих.

Алла и Майя были на седьмом небе от счастья, что попали на такую классную дискотеку. Танцуя, они выделывали такие па, что Нина чуть не упала от смеха и удивления. Девочки привели с собой с десяток человек. Каждого подводили к Нине и представляли ей: «Это – Сима Шейнис, а это – Лёня Буль, а этот – Сёма Кац…», сами же в свою очередь, показывая на Гольдберг, восхищенно твердили: «А это – Нина Гольдберг! Наш человек!»

Было около двенадцати ночи и необходимо было заканчивать вечер. Андрей отозвал Нину в сторону: «Уже поздно. Я провожу тебя. Я не хочу, чтобы ты в такую поздноту ехала одна». «Не вижу такой надобности, – ответила Нина. – У метро меня встретит папа, а до своей станции я доеду сама. Сейчас полно народу». «Нина, ты что, не понимаешь, что ты мне нравишься? Ты мне очень нравишься. Я уже целый месяц хожу сам не свой. Давай будем дружить», – Андрей смотрел на нее просящими глазами и ждал ответа. Нина восприняла его слова без особого энтузиазма. Она всё еще находилась где-то далеко-далеко отсюда: