Он пошёл к кустарнику и стал стучать осколком по каждому сучку, по тонким стволам и веткам. Мелкие сучки ломались, а с крупных отваливалась кора, обнажая белую внутренность дерева. Бо так увлёкся, что стал стучать осколком камня по толстой ветке, сдирая с неё кору и роняя на землю мелкие кусочки белой древесины. Он не прекращал этого занятия, потому что понял, что камень был хитрым. Но Бо вместе с камнем оказался ещё сильнее, чем раньше. Неожиданно сук отвалился и упал, ударив Бо по ноге. Тот зарычал было, но остановился, глядя на сук. Поняв, почему тот упал, хотел было запрыгать от радости, но на его лице появилось гордое выражение.

Нет, Бо не будет прыгать, как глупые Ши, семейство которых они с Рэ встретили в лесу. Бо не глупый, потому что он сломал большую ветку. Он может сломать все палки, потому что у него есть острый камень. Камень тоже сделал Бо, и он сделает ещё много камней, чтобы ломать палки. Взяв палку, он потащил её к дереву и поставил вертикально. Ствол был выше Бо и толщиной с его руку. Он долго смотрел на него и наконец медленно прислонил сук к одной из веток дерева.

Бо ещё не понимал, что он собирается сделать, но то, что он видел, его завораживало. Это было первое, что он сделал сам за свою жизнь. Эта палка не стояла бы здесь, если бы не Бо. Зачарованный, он отошёл на несколько шагов и продолжал смотреть на своё творение.

Когда вернулась Рэ, прижимая к груди какой-то большой круглый фрукт, она увидела картину, которая заставила её открыть рот и вытаращить глаза. Опираясь на большую ветку, свисавшую до земли, под которой они спали, стояло несколько толстых прямых сучьев. Это напомнило Рэ её дом под корягой, окружённый корнями дерева, где она спала. Ещё несколько стволов валялось на земле, а её друг яростно лупил каким-то предметом, зажатым в лапе, по веткам кустарника. Увидев Рэ, он бросил камень и подбежал к ней.

– Бо-бо-бо! – торжественно провозгласил он, показывая на стволы, расставленные в ряд и подпирающие ветку дерева.

Видя, что опешившая Рэ нерешительно переминается у входа, он втолкнул её под ветку и сам залез следом. Внутри были тень и прохлада. Сквозь расставленные палки были видны долина и свет, ставший более мягким. Перед темнотой свет часто становился таким. Сверху нависала ветка с густой листвой, защищая путников от ветра и кружащих в воздухе насекомых. Рэ восторженно смотрела на друга.

Они съели сладкий плод, который принесла Рэ, и улеглись на мягкую траву, устилающую пол их нового дома, непрочного и ненадёжного, но сделанного своими руками.

Способность Рэ засыпать почти мгновенно вселяла в Бо уверенность. Он ещё долго не мог устроиться в новом укрытии. Он не понимал, как нужно теперь лежать: свернуться как раньше, в пещере, сжавшись всем телом, и быть незаметным? Или стать надёжным камнем у входа?

Бо устраивался удобнее, приподнимался и сидел, почеëсываясь, глядя на спящую Рэ. Он смотрел на её шерстистое лицо, пузырьки влаги, которые иногда надувались и лопались под носом, на насекомых, бегавших резвой струйкой по еë телу, что подчёркивала особую форму, не такую, как у Бо.

Одновременная странность и близость этого создания вводила Бо в ступор, и тщетные попытки что-то понять сердили его. Хотя присутствовала и уверенность, что всё понятно. Рэ не вызывала в нём переживаний, испытанных от видения чего-то нового и неизвестного. Но, продолжая почёсываться и смотреть, Бо чувствовал в этом существе частичку себя.

Когда было Светило, Бо продолжал изучать камни, за которыми стал уходить подальше от их нового дома. Удивительным открытием стало то, что камень скатывается по склону в воду ручья и издаёт звук, а вода делает всплеск. Когда Рэ снова принесла сладких корней, он сумел показать ей, что камни скатываются со склона и делают звук. Оба существа были в восторге.