– Ген, слушай, насколько серьёзные пары, которые мы с тобой прогуливаем? – спросил я серьёзно.

– Мы же спортсмены. Какой с нас спрос? – улыбнулся Гена.

– А ты в техникум зачем пошёл? – спросил я вопросом на вопрос.

– Как и ты, после восьмого класса – чтобы профессия была.

– А терпения и желания хватило бы для окончания десятого класса? – продолжил я.

– Нет, не хватило бы, – немного виновато признался Гена.

– Получается, и ты, и я пошли в техник-технологи по принципу: чтобы хоть какая-то профессия была.

– И что ты предлагаешь? Отчислиться, сидеть у родителей на шее и ждать, пока в армию призовут?

– Я предлагаю что-то в жизни поменять. Например, заниматься тем, что по душе, – хитро сказал я и взял Гену за предплечье. – Освобождайся!

– Тоже мне захват, – усмехнулся Гена и с лёгкостью согнул руку в локте, упёршись в корпус. Мой захват был сорван.

– Теперь ты бери захват, – предложил я, вставая в левостороннюю стойку, согнув локти и выставив вперёд кисти.

– Ты же правша, чего в левосторонней стоишь? – удивился он.

– Я правша. Стою в левосторонней стойке, потому что правая рука у меня сильнее, и ею можно нанести тяжёлый удар.

– В самбо не бьют, если ты забыл.

– Не забыл. Бери захват, говорю, – повторил я.

– Ну ладно, – согласился Гена и встал в правостороннюю стойку, скопировав положение моих рук.

Его захват правой рукой был цепким, словно на моей руке сомкнулись тиски. На лице у Гены снова появилась улыбка – он знал, что сильнее меня. Однако в мире единоборств на силу есть техника. Свободной рукой я взял его атакующую руку и потянул захваченное предплечье в сторону большого пальца, освобождаясь от захвата.

– Теперь я, – сказал я, отпуская оставшийся захват, и просунул правую кисть ему под руку, обходя кисть и предплечье, а левой взял его правую руку.

– И что это? – недоверчиво спросил Гена.

– Это, как его… позиция овер-андер. Отсюда можно бросать через бедро, делать подхваты и зацепы, а можно просто забрать второй андерхук… – с этими словами я опустил правую руку Гены и заправил её под подмышку, получив две руки под его плечами. Пальцы скрепил в замок и, прижав Гену к груди, ногами дёрнул его вверх, слегка приподняв.

– Ох, блин, спина прохрустела! – рассмеялся Гена.

– Это заход на взлом, так называемой базы – сгибание спины. Ну или на бросок через грудь.

– Откуда ты это выдумал? – удивился Гена.

– Не выдумал, а подглядел кое-где! – улыбнулся я. – Не отвлекайся!

– Ага, как же… Долго я еще к твоим чудачествам буду привыкать?

– Ну так… – пожал я плечами. – Мои чудачества нужно ещё как-то в единую систему привести. А тело совсем дохлое – многое просто физически не сможет реализовать в бою. Но это пока! Тренироваться надо, короче!

Далее мы отрабатывали захваты и выходы из них, совершенно забыв про накатку шеи и плеч. «В общаге сделаю», – решил я. Потом пошли на турники, где выяснилось, что Саша Медведев не может подтянуться. Сила из будущего не передалась. А вот Гена подтягивался семь раз – чисто и два раза с рывками. Брусья тоже оказались мне не подвластны – я не смог даже просто удержаться на них, не говоря уже об отжиманиях.

Но я упрямый. Сегодня ограничился висом на турнике и австралийскими подтягиваниями на детском турнике с упором пяток в песок, а вместо жима сделал медленные отжимания, которых моё тело не осилило и пяти раз. «Ну это какой-то позор», – процитировал я персонажа Булгакова. Ноги от бега были ватными, но я всё равно присел десять раз широким приседом.

Потом была растяжка. Закинув правую ногу на шведскую стенку, я тянулся к ней руками и корпусом, поменяв ногу после пяти-шести наклонов. Вердикт был неутешительным: если нулевого уровня не существует в принципе, то физика Саши Медведева была очень близка к этому. Закончив растяжку, мы пошли обратно в общежитие. В животе у меня заурчало, но, чтобы ускорить метаболизм, я решил, что приём пищи будет не раньше чем через час – дать гормону роста отработать.