- Говори, мой сладкий светлячок, - задохнулся от счастья голос,  а руки скользнули вверх и вниз по моим обнаженным плечам. – Что это? Самый красивый мужчина мира? Дворец из чистого золота? Уничтожить всех врагов? Поставить мир на колени? Осуществить твои тайные фантазии…

 Дыхание опаляло мою шею, пока я вспоминала, как называется то, что я хочу.

- Я могу осуществить любую темную мечту, - шептал голос, словно уже начиная их осуществлять. – Любое сладкое желание… Так, как захочешь ты…  Доставить такое удовольствие, от которого ты будешь умирать на моих руках раз за разом, умоляя не прекращать…

- Я хочу… фрикасе, - выдохнула я, вспомнив через силу название.  – Безумно хочу фрикасе…

- Эм… фрикасе? – поинтересовался голос, пока я вспоминала фрикасе из кролика.

- Да! Фрикасе! – гордо ответила я, чувствуя замешательство со стороны соблазнителя. – Хочу фри-ка-се! Или ты не знаешь что это такое? Ты тут мне про тайные и сокровенные желания рассказываешь, а сам не знаешь, что такое «фрикасе»?  Да какой ты после этого соблазнитель?

- Хорошо, а чем делается фрикасе? – осторожно спросили у меня. – Может быть, я что-то пропустил за сто лет плена… Немудрено, там уже «фрикасе» придумали… Новое – это хорошо забытое старое, так что напомни мне, чем его делают?

- С тобой неинтересно, - усмехнулась я, понимая, что не зря вспоминала слово. – Плохой из тебя обольститель. Даже про элементарное «фрикасе» не знаешь! Фу таким быть…

Я очнулась, глядя на то, как мои руки лежат на черной двери. Вместо зеркала из сна была дверь, заставившая меня вздрогнуть и зябко поежиться. На одной моей руке был браслет наручника с цепочкой, одеяло валялось на стерильном в своей белоснежности полу, а зеркало истерично орало, пытаясь меня разбудить.

-  Ты хоть понимаешь, что если в твоей душе появится темное желание, то он подчинит тебя себе! – верещало зеркало, а я мысленно искала кирпич, чтобы успокоить его дешево и сердито.  – Он только этого и ждет! Он будет соблазнять тебя, а ты не должна даже думать об этом! Как только в твоей душе появится тайна или порочное желание, ты пропала!

Зеркальная гладь всколыхнулась, а мне показали белоснежный храм. Жрица в белоснежных одеждах стояла перед статуей, простирая к ней руки. Другие жрицы пали ниц на ступенях. Их тонкие одежды разметались по полу, а они внимательно слушали старую жрицу.

- Тайна – это порождение тьмы. Секрет – это порождение тьмы, - поучала монотонным голосом жрица, прикладывая палец к губам, а на нее падал искрящийся белый свет. – Когда мы что-то скрываем – это тьма. Только тьма может скрыть. Свет никогда ничего не скрывает. Он все делает видимым. Если мы начинаем что-то скрывать, значит, это что-то нехорошее, недостойное. Тайные помыслы порождают пороки, пороки порождают преступления, а преступления порождают тьму.

- Да осветит свет наши души, - монотонно бубнили жрицы. – Да не будет в наших душах места для тайн!

- Великая богиня света однажды узрела наш мир и ужаснулась! – голос жрицы стал пугающе громким. Она потрясала простертыми вверх руками.

Согласна, до сих пор отхожу!

- Она увидела, как тайные людские желания порождают преступления, и решила искоренить их раз и навсегда! – выкрикнула жрица, пока остальные бубнили свою мантру. – Она сделала мир безопасным! В мире нет больше места тайнам! Все тайное освещается светом и становится явным!

Мое воображение разыгралось не на шутку, вдохновляясь проповедью. Перед глазами стоял мужик, который радостно с порога заявил, что сегодня подумал изменить жене, прельстившись проходящей мимо красавицей! А жена тем временем так же радостно заявила, что только что разлюбила его!