– Спасибо, дорогой, – она сделала глоток и расплылась в улыбке. – Дай угадаю, ты попросил добавить мой любимый имбирный пряник?

Я в ответ чмокнул супругу в щеку, мысленно посылая привет продавщице из вагончика. Голова шла кругом, и я поспешил отглотнуть эспрессо, кофе обжег губы. Не знаю, пришлось ли Инне ее капучино по вкусу, но мой кофе был сварен просто отвратительно. В голове крутилась одна единственная мысль, которая не давала покоя – Петр Алексеевич Назаров, обещавший стать крупным заказчиком, срывался с крючка. Я не выпускал из рук телефон и лихорадочно соображал, что говорить Назарову, когда Инна ласково коснулась моего плеча.

– Ты обещал, что сегодня наш день, помнишь? – мягко напомнила она, видя, что я с головой погрузился в собственные размышления.

– Проблемы, дорогая, не обращай внимания, – на автомате ответил я. – Мы с Эдом пропустили один важный момент, вернее сказать, его пропустил я из-за того, что… – я чуть было не сболтнул лишнего и поспешил закрыть рот.

– Дорогой?

– Все в порядке, правда.

Я поймал себя на мысли, что чуть было не рассказал Инне о том, что сделка с Назаровым повисла на волоске, и мой самый крупный контракт вот-вот готов сорваться. Почему? Да все потому, что мы поехали в парк сегодня днем вместо того, чтобы остаться в офисе! Спокойствие, только спокойствие… Я выдавил из себя подобие улыбки, понимая, что вовремя замолчал. Выходные, обещанные семье, уже откладывались дважды и обвинять Инну и детей в том, что у меня где-то что-то не получается, было бы крайне несправедливо. Инна внимательно посмотрела на меня, в ее глазах появилось беспокойство, но одновременно я поймал в ее взгляде грусть.

– Может зря мы выбрались сюда, Макс? Я же вижу, что случилось что-то серьезное? – спросила она.

– Ничего серьезного, дорогая… Так, сама знаешь. Неприятности бывают, главное, как мы к ним относимся, – я поправил спадающие по ее плечам шелковистые волосы. Хотел поцеловать, но было не до этого.

После моих слов супруга взглянула еще строже и подозрительнее. Возможно, мне не удалось ее убедить, но она вдруг отдернула плечо и дала понять, что не желает, чтобы я прикасался к ней…

– Макс, если хочешь, мы уедем и приедем сюда в следующий раз. Я же вижу, что не все в порядке, – покачала головой она. – Зачем портить детям праздник?

Я замялся, полез в карман, где лежала сдача с пятитысячной купюры, деньги, которые я не успел спрятать в бумажнике. Протянул смятые тысячи Инне.

– Дорогая, отведи Кирилла и Лизу к аттракционам, а я…

Инна взяла деньги, поколебалась, но все же чмокнула меня в щеку.

– Не переживай дорогой, мы будем ждать тебя там, я все понимаю.

– Я быстро, обещаю, – как мне казалось, вполне честно ответил я.

Детский городок с кучей аттракционов располагался в конце небольшой аллеи, разрезанной двумя зелеными лужайками, на которых резвились дети. Инна взяла рюкзак и позвала сына и дочь.

– Кирилл, Лиза, покатаемся на каруселях?

Дети охотно завизжали и побежали наперегонки. Я видел, как поддается Кирилл, который давал убежать вперед Лизе, но не давал догнать себя матери. Это была моя семья, женщина, которую я безумно уважаю и дети, которых я люблю больше жизни…

Я еще несколько секунд простоял в замешательстве, дождавшись пока Инна с детьми скроются за поворотом. Словно с души упал камень. Не хотелось обманывать Инну, единственная радость которой была в этих самых выездах в загородный парк. Да и те в последнее время случались не чаще одного раза в месяц. Но меньше всего хотелось обманывать детей, которые ждали встречи с аттракционами, словно настоящего чуда. Быть отцом – козлом, мне вовсе не хотелось, но я понимал, что доверить Эду переговоры с Назаровым теперь нельзя. Я смахнул испарину, выступившую на лбу, сделал еще один глоток кофе и сам не заметил, как выпил стаканчик с паршивым эспрессо. Нашел номер Петра Алексеевича.