Стоявший рядом седовласый Сааган куда чаще посещал Лубянку, будучи начальником Азиатского территориального отдела. Однако видеть его во фраке (как и остальных посетителей кабинета Сэма) было, прямо скажем, необычно.

Порывисто обернувшись в сторону вошедших, Ипполит Индрик, до этого момента внимательно изучавший вид из окна кабинета, блеснул белозубой улыбкой. Титан улыбнулся старому жеребцу и приветливо кивнул в ответ.

Рядом, принимая элегантные позы, возвышалось трио легендарных авеморфов – родоначальниц светлых родов птицелюдей. Аглая Алконост, Камилла Гамаюн и Эмилия Сирин – все в роскошных вечерних туалетах, они блистали драгоценностями, как новогодние елки. «Глупые сороки», – подумалось Клавдию.

Стоявших у стены троих мужчин, похожих друг на друга как капли воды, он не знал и никогда не видел, отметив про себя молодость и силу могущественных близнецов.

Казалось бы, что такого потрясающе удивительного было в этом сиятельном обществе? Только одна существенная деталь: все эти известные ему иные были давними и заклятыми врагами, невзирая на фактор светлости. Многие века они посвятили козням, интригам и распрям, стремясь подгадить друг другу. И вдруг…

Извечные недруги, нынче они непринужденно общались, улыбались как старые друзья. Эта тусовка могла бы напоминать встречу одноклассников «триста лет спустя», если бы не ее малочисленность, фраки и вечерние туалеты дам.

В этой нарядной кампании один лишь он являл собой довольно унылое зрелище: потертые джинсы, клетчатая рубашка, растоптанные мокасины.

– Как, Клавдий, вы еще не одеты? – Аглая Алконост подплыла к нему, переливаясь многоцветием своего блестящего платья, обтягивающего аппетитные формы бессмертной.

– Разве? – он с подчеркнутым вниманием рассмотрел свои джинсы и рубашку. – Похоже, вы видите меня насквозь.

Тупая птица шутку не поняла, подняла удивленно брови и осторожно отошла к столу. Клавдий терпеть не мог этих куриц, не без легкой подачи супруги, конечно, но и без ее брезгливого презрения эти великие ассоциировались у него лишь с гусынями.

– Аве, Клавдий! – начальство, наконец, вспомнило о его существовании. – Прости, что не успел предупредить тебя, но мы сейчас все оперативно исправим.

«Когда Сэм просит прощения – это всегда не к добру», – успел подумать Клавдий.

Секунда, и на нем, мерцая и поблескивая швами, материализовался фрак. Его личный, пошитый когда-то гномами, с многочисленными защитными заклинаниями, вплетенными прямо в ткань. Фрак этот стоил целое состояние, шили его пять лет, и супруга называла это произведение не иначе, как «великосветский броневик».

Для эффектного фокуса с переодеванием Сэм применил сразу несколько своих секретов: ментальное произнесение заклинаний, телепортация магических предметов, преодоление всех степеней защиты – все это было доступно лишь величайшим из великих.

«Хитрый лис использовал меня, чтобы напомнить этому надменному курятнику, кто такой Самаэль», – эта мысль заставила Клавдия усмехнуться, и он церемониально поклонился шефу, пряча ухмылку в поклоне.

– Итак, сиятельные сьерры. Прямо сейчас мы отправляемся на бал, почитай, как лет двести назад, – из уст Сэма подобное заявление прозвучало вполне органично.

Клавдий даже нервно взглянул на часы. Судя по дате на них – век точно был двадцать первый, а время неумолимо приближалось к окончанию рабочего дня. Хотя какой рабочий день в субботу?

– У всех вас в руках билеты категории «А», размещение в синем секторе ложи, стол на десять персон, гала-ужин. Заранее прошу всех присутствующих: сиятельные, держите себя в руках, ничему не удивляйтесь, если не будете в силах совладать с эмоциями, – Сэм бросил выразительный взгляд на дам, – подайте мне знак, и я верну вас в исходную локацию. Да, имейте в виду – вход в Сумерки на балу закрыт, биться сущностями о защиту не стоит. Вопросы?