26 апреля 2015 года

Утром встала затемно, но легко, несмотря на то что спала всего три часа. Волнение тому виной. Начала встревоженно собираться к 6:15, как и договаривались с Айгерим (однокурсница). Ровно в это время я стояла около ее двери на третьем этаже. И вот мы идем. Единиц у меня нет – я злюсь. Денег тоже немного. Закидываю 400 на счет, последние 150 трачу на такси пополам с Исабаевой. Подъезжаем к Парку. Народу over 5 тысяч, и это еще до 7 утра. На дороге вереница машин из которых толпами выходят люди. И мы туда же…

Перешли дорогу, восхитились видами гор, поволновались, посмеялись, послушали речи Тена – так миновал час. И вроде наши уже должны собираться, но никто не звонит, не пишет и на горизонте ни одного знакомого лица. Обнаруживаю, что телефонная связь отсутствует – ни входящих, ни исходящих.

Дозвонились Ира и Аруна, в трубку что-то прокричал Раха. Мы пошли по мосту обратно, к машинам, чтобы сдать вещи в камеру хранения. На мосту столпотворение – половина идет туда, половина обратно. Мост трясется, как качели, я смеюсь и вспоминаю недавнее происшествие с обрушившимся мостом.

Видим Ханум и Мадину, кричим им, чтобы они тоже спускались вниз. Я делаю фото, и мы несемся к фургончикам. Видим Иру. Обнимаемся. На том все и кончается – там я вижу своих подружек последний раз. Теряю из виду абсолютно всех + ни до кого не могу дозвониться. Пытаюсь найти хотя бы Аруну, но и ее нет.

Смотрю, люди стекаются под мост, иду вслед за толпой, нервно осматриваю толпу на наличие знакомых лиц. Через минуту погружаюсь в толпу по самые "не хочу". Кто-то кричит, чтобы двадцатиоднушники встали за плакатом. Так и делаю.

Слышу, как толпа дико орет "Три! Два! Один!" и марафонцы убегают. Ничего не вижу, так как мои 170 см ничего мне не дают. Но тут, оказывается, и наша очередь пришла. Где-то едва ли улавливаю краем уха "Полумарафон, вы готовы!?". Толпа орет "ДААА! " и опять начинает отсчет. По вискам у меня стекает пот, по телу пробегает дрожь. Те же самые "Три! Два! Один!" и первый слой полумарафонцев начинает движение. Секунд тридцать мы стоим, еще 30 потихоньку идем. И только потом становится чуть-чуть посвободнее для бега, и я начинаю свой путь. Ноги свинцовые, как в одну из моих тренировок во время дождя. Я понимаю, что это только начало мучений. Пытаюсь распутать мой один единственный убитый в хлам наушник. Втыкаю, из-за тряски провода отлетают и я ржу. Отпускаю его (наушник) в последний путь и продолжаю движение под естественные звуки марафона. Впереди вижу "посла ЮКО". Догоняю его, пристаю с расспросами (он тоже с Шымкента), желаю удачи и убегаю вперед. Думаю, что на подъеме наверх многие сдохнут, но не я. Я-то тренировалась, я-то крута, как вареное яйцо…

Еще не добежав до Есентая вижу, как Красилов (чемпион зимнего забега и прошлых лет; брала у него интервью ранее) бежит назад. Смеюсь. Бегу дальше. Пью на заправке. Поворот – контрольная точка. ПОДЪЕМ.

Солнце начинает печь с левой стороны. Сердце стучит, как паровоз по рельсам. Меня начинает тошнить. Причем не из живота, как при отравлении, а из груди. Да так сильно, что мне казалось, с минуты на минуту я опустошу желудок. Примыкаю к обочине. С утра съела только два банана и киви. Ничего противоестественного. Понимаю, что тошнота просто от волнения и жары. Стараюсь не думать о ней. Ноги стали еще тяжелее. Бегу со скоростью быстрой ходьбы. Вся надежда была на заправочную станцию – попить и вылить на раскаленное лицо и плечи стаканчик-другой. Около заправки подозрительно пусто. Подбегаю. Говорят, воды нет.