– Только я не на площадку пойду, а в парк, можно?

Стук клавиш вдруг стих. Папа повернулся и внимательно посмотрел на Бенедикта. Тот изо всех сил постарался не меняться в лице. «Только не заплачь, только не сопи, только не три глаза», – говорил он себе.

– Зачем?

– На площадке скучно и никого нет. Я надену часы, и ты будешь всегда видеть, где я. Я не уйду далеко, обещаю. Только лягушек проведаю.

У Бенедикта в самом деле были часы с джи-пи-эс-трекером, папа купил. По ним можно было даже разговаривать, как по телефону, а ещё они позволяли папе всегда знать, где Бенедикт находится. Он надевал часы в школу в те дни, когда домой нужно было возвращаться одному. Папа говорил, что так ему спокойнее, а Бенедикт не спорил. Ему нравился ярко-жёлтый корпус часов и встроенная в них игра, в которой нужно было на скорость решать примеры на сложение и вычитание.

Папа всё молчал и смотрел на Бенедикта.

– Ты уверен, что всё в порядке? Что-то мне не нравится эта история: сначала в школу не идёшь, потом собираешься гулять один.

– Пап, я уверен. Я просто погуляю. Когда ты позвонишь, я сразу прибегу домой!

Было видно, что затея папе не по душе. Но его ноутбук стал посылать всякие сигналы: приходили электронные письма и короткие сообщения в мессенджерах, высветилось напоминание о совещании. В конце концов папа отпустил Бенедикта, сказав, что ждёт его дома через час. Циферблат на жёлтом корпусе часов показывал 10:55.

Бенедикт собрался быстро: он очень боялся, что папа передумает. Вытряхнул из школьного рюкзака учебники, тетради и пакет со сменной обувью, на их место положил коробочку молока и упаковку печенья, а ещё пакетик кошачьего корма, маленький пластиковый контейнер и несколько кусочков подсохшего хлеба, завалявшегося в шкафу, – для уток. Подумал ещё и вытащил из книжного шкафа книгу про Муми-тролля и тоже положил её в рюкзак. Натянул любимую толстовку – голубую в оранжевую полоску, – сунул Котонога в большой карман на животе, кое-как справился со шнурками на кроссовках (Котоног недовольно кряхтел из кармана), крикнул папе «пока» и отправился в путь.

Мир на улице был таким же, как обычно. Разве что ветер дул чуть сильнее. С клёна сыпались листья, в песочнице стучали пластиковыми лопатками малыши, их мамы сидели на скамейках, уткнувшись в телефоны и изредка поднимая на детей глаза. Старушка из подъезда Бенедикта так же гуляла со своей смешной Венди, коротконогой лохматой собачкой с мокрым носом, консьержка в палисаднике с корнем выдирала высохшие цветы.

– Добрый день, – вежливо сказал Бенедикт консьержке.

– Здрасте, здрасте, – ответила она и внимательно осмотрела Бенедикта с головы до ног. – А чего это ты не в школе?

Бенедикт изо всех сил постарался придумать короткое и понятное объяснение, но не мог. Сказать «заболел» было бы глупо: чего тогда гулять вышел? Сказать «папа разрешил не ходить» значило бы вызвать ещё больше вопросов, причём не только к нему, Бенедикту, но и к папе. Сказать правду было невозможно не только консьержке, но и папе, и даже – почему-то – самому себе.

К счастью, пока Бенедикт раздумывал, к консьержке подошла хозяйка Венди, и они о чём-то заговорили, забыв про него. Он быстро развернулся и почти побежал по дорожке, которая огибала их квартал и вела в парк.

Бенедикту непременно хотелось оказаться на берегу того крохотного прудика, где они ещё летом сидели с няней Таней. Ему казалось, что стоит ему сесть на траву у кромки воды и начать считать лягушек, чьи смешные глаза то тут, то там торчат из воды, как всё встанет на свои места, сделается понятным.