– Да что с тобой, старик? Рехнулся? Взбесился? Чем они тебя отравили в городе? Уехал золотой человек, а вернулся какой-то ненормальный!

Я и Илларион недоуменно переглянулись. Неужели Илико ничего не замечает? Неужели он ни о чем не догадывается? Да, похоже, что стеклянный глаз Иллариона выдержал экзамен! «Все в порядке!» – решили мы наконец и сразу повеселели.

Илларион поднял стакан:

– За наш приезд и за встречу с тобой, дорогой мой Илико!

– Давно бы так! – обрадовался Илико. – А то чуть с ума не свели бедного одноглазого старика!.. Кто мне дороже и милее вас на всем белом свете? Дай Бог вам здоровья! – И он крепко расцеловал нас. После третьего стакана Илико затянул песню:

– Илико, дорогой, ты ведь знаешь, как я тебя люблю! – Илларион обнял друга за плечи.

– Знаю, знаю, мой Илларион, знаю, что ты любишь меня пуще собственного глаза! – улыбнулся Илико.

При одном только упоминании о глазе Илларион насторожился. Но Илико продолжал как ни в чем не бывало:

– За здоровье Илико!

– За нашего прохвоста!

– За носатого Иллариона!

продолжал Илико.

Илларион снова навострил уши, но Илико, словно невинный агнец, невозмутимо запел новую песенку:

Илларион поперхнулся. Откашлявшись, он испытующе взглянул на своего мучителя. Но Илико, не обращая на нас внимания, самозабвенно пел:

Наконец Илларион окончательно убедился, что ему удалось провести Илико. Он осмелел и до того разошелся, что называл Илико не иначе как «кривым». Илико ничуть не обижался.

Был уже поздний вечер, когда мы стали расходиться. Обняв друг друга за плечи, мы с песней спустились во двор. Илларион проводил нас до ворот. Очутившись за оградой, Илико вдруг обернулся.

– Илларион! – громко позвал он.

– Чего тебе, кривой? – откликнулся тот.

– Не забудь ночью положить глаз в стакан!

– Что?! – прохрипел ошеломленный Илларион.

– Ничего!.. Теперь можешь подмигивать мне, сколько тебе угодно!..

– Илико Чигогидзе! – завопил Илларион.

– Повторяй почаще мою фамилию, а то еще забудешь!.. А в общем повезло тебе: охотиться ты любишь, даже закрывать глаз не придется, разгуливай себе на здоровье по селу и бей собак!

– Илико Чигогидзе! Избавь меня от греха! – завизжал Илларион, срываясь с места.

– Спокойнее, Илларион! Побереги лучше свою стекляшку! – предупредил Илико взбесившегося друга.

Илларион вдруг обмяк. С минуту он тупо глядел на Илико, потом повернулся, медленно побрел к дому и присел на ступеньку лестницы.

Илико некоторое время стоял на дороге, затем открыл калитку, вернулся к Иллариону и сел рядом. Потом достал из кармана кисет, скрутил самокрутку и протянул табак Иллариону. Тот даже не оглянулся.

– Возьми, – тихо сказал Илико.

Илларион взял кисет. Закурил.

– Сердце у меня оборвалось, когда я узнал о твоей беде, начал Илико. – Видит Бог, правду говорю… Мы же с тобой – одно, Илларион… Твое несчастье – это и мое несчастье… И я вовсе не думал обидеть тебя… Я же не обижаюсь, когда ты меня кривым называешь!.. Подумаешь, лишился одного глаза!.. Кутузов тоже был одноглазым, однако дай Бог каждому такое зрение: землю насквозь видел!.. Ну, потерял глаз, что же с того? Да если мы с тобой потеряем и по второму глазу, все равно не погибнем. Возьмемся за руки и будем шагать по белу свету. А не сможем идти, так Зурикела нас поведет. Эх ты, старик! – Илико хлопнул по плечу Иллариона.