И вы вместе счастливо улыбаетесь.

Радуемся и мы с Людей, сосед выручил, теперь у нас есть вода.

На даче, как назло, помимо трудностей с водой, были нелады с погодой. Первая неделя мая была холодной, приходилось следить, чтобы ты не выбежала раздетой на веранду и не простудилась, но дверь в избу тяжелая, из толстых досок, да еще обитая, да еще сруб за 80 лет слегка перекосился, стена не вертикальная, и дверь падает на косяк. Открыть такую дверь, и взрослому надо приложить усилие, а малышке тем более, и ты у нас не простудилась, а через неделю стало тепло, солнышко проглянуло, синицы защебетали: хорошо, настоящая дача.

Домашних дел для двух женщин даже при не устроенном деревенском быте было немного, я готовила обед, возилась с огородом, Люда мыла посуду, занималась уборкой, и мы обе уделяли внимание тебе. Накормить была проблема, но уложить спать никаких. Ты и днем засыпала под мультик, и вечером тоже.

Люда поднималась вечером на мансарду, где она поселилась в уединении, я читала книжку, а ты смотрела мультфильм, тот же, что и днем: что-то о спасении человечества от нашествия инопланетян, а может быть, от взбунтовавшихся роботов. Непонятно мне было, что в нем понимала девочка чуть больше двух лет от роду? Но за все время только один или два раза мне было позволено поставить что-то другое, а так фильм был неизменным каждый день и каждый вечер.

Спала удивительно спокойно, и не приходилось вставать и укрывать тебя одеялом; беспокойная и деятельная днем, ночью ты казалось, даже позу не меняла: подойдешь к кроватке, заглянешь, а ты тихонечко дышишь, и одеяло натянуто под подбородок, только головешка из него торчит.

Люда боялась, что, если родители приедут, то ты захочешь домой, начнешь плакать, и придется забирать тебя с дачи. Решили, что для тебя будет меньше моральных травм, если они не будут тебя две недели навещать.

Наверное, это было ошибкой, наоборот, надо было навещать и, уезжая, говорить, что скоро вновь приедем.

В общем, спустя неделю ты лежала на диване, сосала пальчики, прикрыв руку байковым одеялом, потом вынула их изо рта и грустно мне сказала, совсем как взрослая, отчетливо сказала:

Катя и Арина

– Мама с папой меня совсем не любят, не скучают, не приезжают.

Я прямо задохнулась от этих слов, и как я заверяла тебя, что это не так, не помню.

Через две недели тебя забрали родители, Люду тоже, я осталась одна до конца мая, когда мне привезли трехлетнего Степу. Он прилетел из Штатов с Витей, своим вторым дедом.

Степа, первое знакомство

Катя с Аришкой и Соней приехали к нам на дачу.

Стёпочка повернулся и посмотрел на входящих в избу людей. Когда его взгляд упал на двухлетнюю Аришку, идущую впереди сестры и матери, он заулыбался, и личико его засияло.

– Она маленькая? – зазвенел его голосок.

– Маленькая, – сказала Катя.

– Она маленькая, – умильно повторил Стёпа, подошёл к Арине и ладошкой ударил её по голове.

Вмешаться мы не успели. Арина не только не заплакала, но развернулась и шлёпнула своего двоюродного братца по темени. Звонко так шлёпнула. Стёпочка обиделся, лицо его сморщилось, и он заплакал.

– Стёпа, ты почему ударил Арину? – спросила я строго. – Ты хотел её обидеть?

– Нет, – с горечью непонятого человека ответил Стёпа. – Я хотел с ней поиграть.

А что хотела Арина, осталось неизвестным.

Словами объяснялась она плохо. Но руками прекрасно объяснилась.

Вечером Катя с девочками уехали, и мы со Степой остались одни. Спустя два дня ставлю ему мультик. Беру диск, он весь в пятнах.

– Это кто своими пакостливыми ручонками весь диск опять заляпал? Я его сегодня протирала, а он опять грязный.