«Этот небольшой поэтический сборник посвящен одному из интереснейших событий нашего времени. Мы имеем в виду предоставление отдельной трехкомнатной квартиры со всеми удобствами кандидату философских наук, доценту, заместителю редактора отдела философии журнала «Коммунист» Анатолию Павловичу Бутенко.

Естественно, что советская поэзия – этот чуткий сейсмограф нашей социальной жизни – не могла не зарегистрировать столь заметного сдвига в общественных отношениях. Повышение удельного веса философии, наглядно демонстрируемое предоставлением отдельной трехкомнатной квартиры со всеми удобствами кандидату философских наук, доценту, заместителю редактора отдела философии журнала «Коммунист» Анатолию Павловичу Бутенко, сказалось на содержании публикуемых стихотворений. Они представляют собой лучшие образцы философской лирики, диалектически сочетающей яркую образность с глубиной и широтой обобщений.

Придирчивый критик, бесспорно, обратит внимание на то, что сам факт предоставления отдельной трехкомнатной квартиры со всеми удобствами кандидату философских наук, доценту, заместителю редактора отдела философии журнала «Коммунист» Анатолию Павловичу Бутенко находит непосредственное отражение в образно-смысловом строе далеко не всех стихотворений. Советская поэзия (как и все искусство социалистического реализма) не гипостазирует факт, не превращает его в абсолют, а именно отталкивается от факта. Для поэзии факт служит своего рода космодромом, откуда взлетает вверх фейерверк идей и раздумий, оставляя внизу стартовую площадку фактов.

Кандидат философских наук, доцент, заместитель редактора отдела философии журнала «Коммунист» Анатолий Павлович Бутенко, предоставление которому отдельной трехкомнатной квартиры со всеми удобствами отмечает ныне общественность, учит, а жизнь подтверждает, что важны не общие контуры того или иного явления или процесса, не общие их очертания, а конкретика, детали, живое мясо живой жизни. Поэтому ограничимся вышесказанным и предоставим слово Белле Ахмадулиной, Анне Ахматовой, Агнии Барто, Андрею Вознесенскому, Николаю Грибачеву и Евгению Евтушенко.

Белла Ахмадулина:

Мы все новоселы
         в душе друг у друга.
В сердца и эпохи
         мы входим без стука.
Мы все новоселы
         из душных подвалов,
Где вера слепая
         нас долго держала.
Мы все новоселы.
         К чему ордера?
Планета в ремонте.
         Вселяться пора.

Анна Ахматова:

Бездушный гул наполнил холл,
Приник к распятому торшеру.
Омыв взлелеянную веру,
Ром вспыхнул янтарями смол.
Блестел, как зеркало, паркет.
Благоухали душно травы.
И трепет сладостной отравы
Вздымал волной прозрачный бред.
Но вдруг – взмах рук. Паденье. Стон.
Костей дробящихся аккорды.
И сквозь биение аорты
Чуть слышный погребальный звон.

Агния Барто:

Хорошо живется птичкам:
Носят в клюве веточки,
Гнезда вьют, кладут яички
И выводят деточек.
По-иному у людишек:
Сперва выведут детишек,
А затем бегут в местком
В очередь за гнездышком.
Персональных гнезд немного.
Раздают их очень строго.
Потому-то новоселье —
Это праздник и веселье.
Рады уточки и гуси,
Поют хором курочки,
Пляшут Толя и Маруся
Гопаки-мазурочки.

Андрей Вознесенский:

Космос
исхлестан
ракет оперением.
В тридцать лет
   трамбуем
                триста.
От старого мира остались:
   Америка
и мебель в редакции «Коммуниста».
Мысль беспокойная
   бьет тараном.
Хрустят под ногами
   осколки «измов».
То, что сегодня кажется
   странным,
завтра станет
   плоским трюизмом.
Время срезает нравы на конус.
Лица отцов – треугольные груши.
Дети – ферменты,
   внуки – тонус,
правнуки – мира бессмертные души.

Николай Грибачев: