Бейн вспомнил о Таракоре, черном быке, служившем Магате. Таракор был послан убить Бейна, но после испросил помилования для себя и своей семьи. И слово держал, подобно всем прочим, получившим прощение. Вот только этот Зловещий Тотем казался Бейну совсем не таким, как орки из клана Черной Горы.

– Может, это и предрассудки, – сказал Бейн, – но о тауренах я склонен думать лучше, чем об орках.

– Сегодня, – негромко, оглядевшись, не слышит ли кто, откликнулся Вол’джин, – и я с тобой соглашусь.

Гаррош ждал снаружи: пусть те, кто захочет, пользуясь случаем, присягнуть ему на верность, сделают это без лишних препон. Он как раз слушал воркотню какой-то гоблинши, преклонившей перед вождем колени, и тут Малкорок сказал:

– Вон он.

Подняв взгляд, Гаррош увидел невдалеке Лор’темара.

– Приведи его.

Прервав излияния гоблинши, вождь благосклонно потрепал ее по макушке и со словами «я принимаю твою клятву» прогнал ее взмахом руки. В этот момент к нему, ведя с собою правителя эльфов крови, вернулся Малкорок.

Приблизившись, Лор’темар почтительно склонил голову.

– Ты желал меня видеть, вождь?

– Да, – подтвердил Гаррош, отводя его в сторону, чтобы поговорить без лишних ушей.

Заботясь о том, чтобы их не потревожили, Малкорок заслонил обоих собой и скрестил мускулистые серые руки на широкой груди.

– Из всех правителей, кроме, пожалуй, Галливикса – да и тот поддержал меня только потому, что видит во всем этом возможность для наживы, – ты единственный не усомнился в своем вожде. Даже в тот момент, когда Сильвана пыталась сыграть на твоем сочувствии. Это достойно уважения, эльф. Знай: твоя преданность не осталась незамеченной.

– Орда приняла и поддержала мой народ, когда все прочие нас отвергли, – откликнулся Лор’темар. – Я этого никогда не забуду. Посему и я, и весь мой народ храним верность Орде.

Последнее слово эльф слегка подчеркнул, и в сердце Гарроша шевельнулась тревога.

– Я – вождь Орды, Лор’темар. Выходит, я и есть Орда.

– Да, ты ее вождь, – охотно согласился Лор’темар. – Это все, чего ты хотел от меня? Моим людям не терпится вернуться домой и начать подготовку к грядущей войне.

– Конечно, – ответил Гаррош. – Ступай.

Казалось бы, Лор’темар не сказал ничего предосудительного, однако тревога Гарроша не унималась.

– За этим стоило бы проследить, – сказал он, задумчиво глядя вслед веренице эльфов в малиновом и золотом, устремившейся к воротам Оргриммара.

– За всеми ними стоило бы проследить, – отвечал орк из клана Черной Горы.

– Узнаю этот грязный плащ, – с широкой улыбкой сказало отражение принца Андуина Ринна.

Леди Джайна Праудмур улыбнулась ему в ответ. Связанные если не кровным родством, то искренней привязанностью, они с «племянником» общались посредством зачарованного зеркала, которое Джайна держала надежно спрятанным за книжным шкафом. Если прочесть нужное заклинание, отражение комнаты исчезало, и зеркало превращалось в нечто вроде окна. Примерно такое же заклинание служит магам для того, чтобы перемещаться самим и перемещать спутников из одного места в другое.

И вот однажды Андуин неожиданно появился в зеркале в тот самый момент, когда Джайна возвращалась с одной из тайных встреч с Траллом, в то время – вождем Орды. Парнишка смышленый, принц догадался, что у нее на уме, и теперь у них имелась общая тайна.

– Да, одурачить тебя мне никогда не удавалось, – признала Джайна. – Как там тебе живется среди дренеев?

Кое о чем из того, что Андуин мог бы рассказать, она способна была догадаться, не дожидаясь ответа. Принц вырос – и вовсе не только телом. Даже в зеркале, окрашивавшем его лицо в синие тона, было заметно, что подбородок мальчика сделался куда более волевым, а взгляд – спокойнее и мудрее.