Такие как Э’Раптор, богатые и власть имущие любили иногда баловаться некими мутагенными препаратами и делать из себя разных мутантов. Это был логий и болезный процесс, а так же не из дешевых, но они делали это, что бы выделятся и быть сильнее.

– Мэт! Мы можем тебе помочь, едем!

Они приехали в доки, река была чёрной как смерть, в ней было много мёртвых тел тех, кому не хватило на вклад в развитие города.

Вскоре из подъехавшей машины вышли три человека в масках.

– Ну что, Виктор, все же решил стать плохим копом?

– Нет. Я пытаюсь помочь другу.

– Хах! В этом городе не ценится помощь!

– Мы не хотим проблем. Просто дайте карту, и мы уйдём.

– А зачем нам тебе помогать?! У нас есть карты, так, что нам нечего бояться! Условия такие: либо ты вступаешь в нашу банду и покрываешь наш бизнес бесплатных карт, либо он – труп! Решай, Виктор. Мы тоже делаем доброе дело! Карты спасают жизнь.

– Что будем делать? – спросил Мэт.

– Я не могу согласиться. Я единственный, кто держит этот город, присоединившись к ним, мэр уберет меня с поста комиссара, и уже никто не спасёт этот город.

– Я отказываюсь! – сказал Виктор.

Виктор достал пистолет, но Мэт его остановил.

– Стой! Не рискуй так из-за меня! Я смогу за себя постоять. Мы уходим! – сказал Фирст. Под звуки выстрелом из пистолетов они покинули территорию доков, перепрыгнув через высокий забор.

Виктор и Мэтью уехали. Он высадил Мэта у его дома и уехал. Зайдя в квартиру, Фирст долго сидел и смотрел в стену. Квартира была не ухожена, слезали обои со странными узорами сероватого цвета, везде была грязь, на потолке чёрная плесень зарастала несколькими слоями, будто в этой квартире никто никогда не прибирался. На кухне пахло печеньем, которое приготовила Вики ещё вчера. Мэт был в отчаянии, он не знал, что делать. Мысли о случившемся не давали ему ни минуты покоя. Извечная проблема Мэта – борьба с мыслями из прошлого ещё больше подливала масло в огонь. В его и без того тяжёлой, свинцовой голове всё спуталось, казалось, что уже невозможно было разобраться.

«Нужно выспаться», – думал он: «Завтра нужно разобраться со всем этим, ночью, без карты. Приду к Сапфиру и покончу с этим».

Тем временем, Сапфир сидел у себя в кабинете и разговаривал с женщиной, одетой в красное платье, облегающее её тонкую, утончённую фигуру. От неё пахло жасмином, блики сапфировой лампы скатывались по её светлым волосам. На правой части лица у неё была серебряная маска в стразах и большая красная шляпа, которая затеняла вторую половину лица, чёрная тень, как вуаль, поглощала её черты.

– Мистер Сапфир, он согласился? – спросила она.

– Пока нет, но уверяю Вас, мадам Моргенштерн, он клюнет, ведь Виктория у нас.

Они злобно засмеялись, сверкнула ярко-синяя молния в мёртвой тишине ночных силуэтов большого города. Сапфир вёл себя изящно с дамой, он умел обходиться с ними. Его детство прошло в Грейт сити, столице Соединённых Штатов Америки, он вырос в семье известных актёров. В школе он любил чувствовать себя хозяином положения, был местным забиякой. Его родители не всегда успевали за ним следить, поскольку вечные гастроли по стране не оставляли времени на семью. Их любовь надевать маски других людей привилась и к их сыну, который никогда не участвовал в школьных театральных мероприятиях, но зато всегда умел манипулировать другими людьми, поэтому всегда добивался, чего хотел. Его родители возлагали большие надежды на него, но что-то пошло не так, и он стал зарабатывать на сутенёрстве. Переехав в Wonder city, он начал развивать свой тёмный бизнес: продавать людей в рабство, развивать проституцию. В Грейт сити его называли «Большим торговцем». Из-за страсти к сапфирам он нашёл себе новое имя – Сапфир. Настоящее его имя никому не известно, он стёр о своём прошлом всё, лишь слухи и догадки ходят по городу о том, каких именно актеров он сын.