Выйдя на перрон, я посмотрел на часы: поезд шёл из Лондона ровно два часа. На улице, как и в столице, моросил дождь. Я увидел на стене вокзала карту города и подошел к ней: Уэст-Бриджфорд примыкал к Ноттингему с юга и находился на правом берегу реки Трент. Наметив себе маршрут, я двинулся по нему, ориентируясь по названиям улиц. Вспомнился мой приезд в Москву впервые без родителей, и та растерянность, вдруг охватившая меня на Киевском вокзале столицы. Но тогда окружающие не казались мне такими чужими, как сейчас, там была моя страна, мои соотечественники. А тут, всё было чужое, словно я попал на другую планету. Я даже подумать не мог, что когда-нибудь буду с тоской вспоминать Ноттингем. Шагая под моросящим дождиком, я разглядывал с интересом этот, ещё не знакомый мне город, и он нравился мне. Нравились архитектура, малочисленность людей на улицах, в отличие от Лондона, какой-то более спокойный городской ритм, без столичной спешки и деловитости.

Прибыв в Уэст-Бриджфорд, я нашёл здание администрации и, войдя во внутрь, показал какому-то клерку в вестибюле свои сопроводительные документы с просьбой помочь мне найти нужный кабинет. Тот любезно, с улыбкой, указал в левую часть коридора и назвал номер кабинета: семь. Постучавшись, я приоткрыл дверь?

– Извините, можно войти?

– Пожалуйста, – был ответ.

Я вошёл и увидел даму или, скорее, миссис средних лет, довольно крупную, с копной светлых волос и мясистым носом.

– Чем могу помочь? – спросила она, улыбаясь и указывая мне на стул.

Я подал ей свои документы и, поблагодарив, сел.

Внимательно прочитав их, и ещё раз пристально оглядев меня, миссис Браун, как было написано на двери кабинета, улыбнулась и сообщила, что ей звонили из Лондона, и поэтому жильё для меня уже подготовлено. Это одноместный номер в небольшом отеле на берегу реки Трент. Я могу отправиться туда прямо сейчас. Что касается пособия, то завтра я могу получить его, так как деньги поступят на мой счёт, открытый в банке буквально только что, завтра.

– Добро пожаловать в Ноттенгем! – на прощание, с улыбкой произнесла она. Я поблагодарил её и вышел.

«Что ж, надо устраиваться, – подумал я. – Теперь это мой город, и здесь мой дом».

Двухэтажное здание отеля буквально утопало в зелени, рядом спокойно несла свои воды река Трент. Я залюбовался видом и, несмотря на дождик, постоял немного, не заходя в отель, осматривая окрестности.

«А что это там, подальше, похожее на стадион? Да, кажется, это и есть стадион. Надо будет расспросить владельцев отеля», – подумал я.

Наконец, я вошёл внутрь и сразу упёрся в стойку портье.

Хозяевами отеля являлась супружеская пара Роуз, Джон и Линда.

Было им где-то за сорок, жили они душа в душу, не утратив с годами чувства друг к другу.

Джон был выше среднего роста, крупного сложения с редеющей курчавой шевелюрой на голове и живыми карими глазами. Линда была под стать мужу, тоже крупная, высокая, сероглазая шатенка с грубоватым голосом. С виду суровая, но в душе добрая и ранимая.

Мы сразу ощутили взаимную симпатию с ними. У них пять лет назад погиб сын Мартин, которому было девятнадцать лет, как мне сейчас. Смерть настигла его в одной из жесточайших драк футбольных фанатов, нередко сопровождающих футбольные матчи. Других детей у семейства Роуз не было. И впоследствии, ощутив их заботу и внимание, я чувствовал, что напоминаю им сына, а они, в свою очередь, тоже напоминали мне моих родителей.

А поначалу Джон и Линда отнеслись ко мне настороженно, посчитав кем-то вроде секретного агента. А что ещё можно подумать, если платит за моё проживание государство. Но, когда я им рассказал о себе всё, они сразу изменили своё отношение к моей персоне. Их очень возмутило то обстоятельство, что командование не отпустило меня на похороны моих родителей.