Постепенно мы теряли контакт со спускающейся вниз группой, но на этот случай была выстроена ненадежная цепочка связистов, которая изо всех сил старалась передать актуальные данные. С глубочайшим напряжением я наблюдал за тем как увеличивается список потерь, а инквизитор гневно сжимал кулаки при каждом сообщении о гибели кого-то из его подчиненных. Наконец стало ясно что весь этот риск не был напрасным, а мы получили сообщение о том, что штурмовики вступили в сражение с демоном и космодесантниками предателями.

С боями мы продвигались на юг, придерживаясь главной улицы сто шестнадцатого уровня улья, когда из тьмы вынырнуло ОНО. Высотой порождение варпа достигало четырех метров, но только когда пыталось уподобиться человеку. Однако низменная природа неизменно влекла его пасть на четыре лапы. Голова чудовища напоминала помесь добермана, а также откровенного дегенерата одержимого лишь жестокостью и жаждой убийства. Туловище изгибалось словно безумная смесь человека и пантеры, а именно оно было ловким, гибким и покрытым кровью. Порождение открыло пасть и изрекло богохульный кличь, после чего сжимая в передних лапах длинные кинжалы бросилось на передовой отряд штурмовиков. За неимением лучших вариантов я лично возглавляю атаку роты оснащенной оружием и броней способной эффективно противостоять порождениям варпа. Не понимаю почему, но наблюдая за бойцами инквизитора я фиксирую среди них всплески жестокости и неконтролируемой ярости. Единственным утешением в связи с этим, является их способность обратить свое оружие против нашего общего врага и расчистить путь для моего удара.

– информация, транслируемая техножрецом сопровождавшим отряд (953.М41).

– Инквизитор Кастелланос прошу вас зафиксировать уничтожение сущности варпа ударом наших объединенных сил, – с улыбкой наполненной гордостью за своих людей сообщил я.

– Это невероятно! – воскликнул инквизитор.

– К сожалению, пока что вы правы. Я допустил ошибку в построении предложения. Сущность была изгнана из материального мира, но все еще продолжает существование, – извиняющимся тоном пришлось добавить мне.

– Все равно результат просто прекрасный! Я ожидал того что наша попытка будет обречена на провал, но считал своим долгом попытаться! Однако теперь, когда нам сопутствовал успех… мы сможем все изменить.

– Верно. Эта заслуга в первую очередь принадлежит сильным душам наших солдат, но всё-таки стоит признать важную роль, сыгранную в исходе сражения теми орудиями войны, которые были выкованы в святилищах самого Священного Кохинора, – я уже и сам подошел к самой грани экзальтированного восторга, ведь устранение сущности было ключевым моментом, создающим условия для реализации самых дерзких моих планов.

– Теперь я уверен в нашей победе, а что вы думаете?

– Вероятность того что от нас потребуется проведение экстерминатуса я оцениваю в пятьдесят процентов, возможно удастся ограничится опустошением большей части планеты, думаю с шансами в сорок процентов и наконец славная победа может быть достигнута с вероятностью в десять процентов.

– Отлично! Тогда я знаю к чему мы будем стремиться! – инквизитор естественно тоже был в восторге от того как повернулись события, – а теперь расскажите мне о любых известных вам способах повысить шансы на нашу победу.

Я окинул довольным взглядом пышущего энергией и абсолютной верой в правильность собственных слов и действий инквизитора. Пожалуй, он был единственным представителей этой организации который одновременно впечатлял меня и был полезен. Прямо сейчас пользуясь оказанным впечатлением и его властью, я мог добиться впечатляющих успехов в бою за Атхену. Жаль, что для того чтобы получить столь обнадеживающий результат мне пришлось настолько сильно покривить душой в вопросе оценки наших шансов. Преувеличивать вероятность победы в десять раз, всё-таки было довольно жестоко по отношению к соратнику.