А может, дело в другом. Может, этот успешный человек, передавая мне им самим заработанные деньги, вместе с ними передал мне часть своего везения? Фарт свой отдал? Может быть… В конце концов тогда меня эти мысли не беспокоили. Тогда я был рад той пачке банкнот, которая спустя мгновение после того, как я почувствовал ее блаженную тяжесть в правой руке, перекочевала в мой карман и приятно замерла совсем неподалеку от сердца. Деньги… Мои первые, настоящие. Деньги, большей части из которых предстоит стать моими, если я проявлю: бессовестность, бесстыдство, бессердечие, беспринципность, безапелляционность, бесславие и безбожие. И я проявлю все это, можете во мне не сомневаться. Вес денег перевесит любой вес в мире. Лишь деньги эквивалент всего, эквивалент самой жизни.

Они долго обсуждали со мной всякие детали, давали советы, спрашивали о чем-то важном для них и скучном для меня. Я знал, что впереди у меня поиск бригады орангутангов, беседы с угрюмыми крановщиками, сухомятка из придорожного магазинчика. Да, все то же самое, только ответственности прибавилось. Черт, и почему нельзя поднимать деньги с пола? Вернее, нет, не так (ведь для того, чтобы их поднимать, приходится наклоняться). А вот почему их нельзя просто брать со стола? И скидывать небрежным жестом в приоткрытый по такому случаю ящик…

Мгновенное видение, искра наития мелькнули передо мной и погасли. Я попрощался с надутыми мною в первый, но не в последний раз заказчиками и поехал по делам. Перво-наперво я прикатил на «черную биржу», как называлась и называется по сей день «точка» возле Ярославского шоссе. Здесь я быстро познакомился с узбеком по имени Дима-бригадир, и мы достигли полного взаимопонимания за распитием чайника зеленого чая в кунге списанного военного грузовика, который служил для Димы жилищем. Откуда взялся этот грузовик, я не стал расспрашивать, да и было все это не так уж интересно. Гораздо интересней было то, что Дима оказался опытным шаромыжником, знал, где добыть рабочих, и был готов выполнить свою миссию вербовщика моментально.

«Черная биржа» располагалась прямо на обочине шоссе, справа, если ехать из Москвы. Это была полоса земли шириной метров в пятьдесят и длиной в триста, вся сплошь уставленная какими-то сарайчиками, ларьками, постройками, автомобилями, и между всего этого сновали юркие вербовщики. Сами «кроты», или «рабы», как между собой вербовщики частенько называют рабочих, жались поодаль, сбившись в стайки, образовав приличную толпу. Некоторые грелись у разведенных костров, кто-то порой вставал и шел к сарайчику или к ларьку, чтобы купить хлеб или сигареты.

– Значит, говоришь, все с нуля надо начинать? – расспрашивал Дима. – Котлован копать? Фундамент заливать?

– Ну да. Только жить там негде. – Я вспомнил, что в моей смете есть графа «вагончик», и слегка поперхнулся чаем. – Хозяева люди экономные, не хотят бытовку покупать.

– Да херня. – Дима махнул рукой. – Доски купишь, они себе сколотят жилье.

– Ну да, – облегченно вздохнул я, поздравив себя с первой «оптимизированной» статьей расходов. Доски стоят ерунду, нужно их совсем немного. В любом случае на «вагончике» я уже круто наварился. Его стоимость в смете я указал такой, какова она есть на самом деле. Всякий хитрый прораб знает, что в смете некоторые позиции должны стоить столько, сколько они стоят на самом деле, и даже немного меньше, чтобы всегда можно было показать хозяину, какой честный прораб ему достался. Вон как бережет хозяйскую копеечку! На всем экономит, все нашел дешевле, нигде лишнего не срубил. Святой человек!