– Да говорил, но это к тебе не относится, ты ведь его падчерица.

– И что, мне что есть не хочется? А знаете что? Увольняйте, переживу как-нибудь, останусь тут, жених уже есть, а там дети пойдут, так что мне будет не до работы, или устроюсь в другое место. Или вы думали напугать меня увольнением? Не получиться уважаемый Федор Валерьевич всего хорошего. – С этими словами я положила трубку. Класс, у меня нет слов, приличных, а матерных много не могу, выбрать какое больше подходит.

Конечно, я оставаться тут не собираюсь, может, потом через пару лет. Про жениха я конечно тоже наврала, но ничего, пусть знает, что свет клином не сошёлся на этом журнале, любой работник может, уйти в декрет или найти другое место работы по профилю, вакансий достаточно. На телефон пришло сообщение, от мамы “доченька, если ты проснулась, спускайся”.

Странно я думала, они уже на съёмочной площадке. Я быстро спустилась в ресторан отеля.

– Доброе утро Женечка.

– Доброе утро, мама, а где Бекир?

– А он на съёмках уже. Я скоро тоже туда, сегодня вечером мы едем, в Анкару.

– Зачем?

– Ну, тут съёмки закончены, теперь снимать будем там, так что собирайся, с нами поедешь, время у тебя есть, поздно вечером должны, отправится.

– Хорошо, значит, пообедаем, потом ты на площадку, а я прогуляюсь.

– Вот и отлично, давай, есть, я страшно проголодалась. – Мы пообедали, мама вернулась на площадку, а я поднялась в номер, если честно, никуда не хочется, главный всё настроение испортил. В номере я пробыла до самого вечера.

На второй день пребывания в Анкаре Бекир за завтраком согласился дать мне интервью

– Спасибо, перед публикацией я дам вам прочитать, и если что – то не понравиться, мы уберём.

– Хорошо, только перестань мне выкать, иначе передумаю.

– Я постараюсь, но во время интервью, я буду выкать, так положено. – После завтрака, я задала вопросы, которые мне главный дал, конечно, я кое-что убрала, а что – то добавила. После я показала пару фото, ему всё понравилось. Не знаю, как и почему я согласилась поехать на съёмочную площадку, мне очень понравилось со всеми познакомилась, поговорила в перерывах, а после обеда, я взяла интервью у сценариста, режиссёра, и директора по костюмам, сделала пару совместных фото.

Вечером я села за работу, отредактировала текст, сделала макет страницы. Главный, скорее всего уже уволил меня, и кого то на моё место уже посадил, так что можно считать меня безработной. Главное эксклюзивное интервью у меня есть, любой журнал с руками оторвёт. Проверяю всё ли в порядке в тексте, и в этот момент звонит главный.

– Да, Федор Валерьевич я вас слушаю.

– Так Кузнецова, в понедельник жду на работе.

– Я так понимаю, я не уволена.

– Нет, не получилось, так не получилось, ничего не поделаешь.

– Хорошо, до понедельника. – Валерьевич положил трубку, м – да семь пятниц на недели у него, вот буквально позавчера хотел увалить, а сегодня, нет. Представляю его лицо, когда я интервью ему предоставлю, и не одно.

Я позвонила маме и сказала что завтра вечером улетаю, она конечно немного расстроилась, мне тоже немного жаль, по маме очень соскучилась, да и по Анкаре нормально не прошлась.

Я поняла жизнь актёра не для меня, на съёмочной площадке сутками пропадаешь, жёсткие условия в контракте, не нормированный график, поклонники не всегда адекватные. Пару дней я была на площадке, очень интересно наблюдать. К моему большому удивлению мне предложили сыграть в эпизоде, а почему бы и нет, подумала я, можно попробовать.

С тем актёром, с которым хотел, свети Бекир, мы так и не поужинали, а всё, потому что я влепила, ему пощёчину, кстати, эта пощёчина вошла в кадр, и режиссёр решил вставить в сцену, только мы говорили и стояли, как сказал сценарист, получилось, неплохо. Сняли с первого дубля, почему я дала пощёчину Серхату? Да потому что ничего распускать руки, терпеть не могу, когда меня трогают.