- Вот еще, — выпалила я, а сама неосознанно прижалась к нему плотнее, — Поздно уже воспитывать. Меня или любить, или в покое оставлять надо. А еще кормить! – желудок издал жалобный стон, — я с утра не ела, место берегла под новогодние салаты. Так что, дорогой хозяин, принимай гостью и давай корми.

- Нет, - возразил Морозко и поставил меня на ноги, — это твоё задание, вот и приступай! Быстрее все задания пройдешь, быстрее распрощаемся!

С неохотой побрела за хозяином к месту, где мне предстояло готовить. Но как не старалась, как не пыжилась! Но ужин в русской печи у меня не получился. И никто сильно не расстроился. Мне просто огласили, что еще один шаг пройден. Достали скатерть-самобранку, накормили меня, напоили, да так, как бы я дома даже не наелась. А я за все время застолья на хозяина смотрела, приглядывалась. И не верить в происходящее невозможно, сидя за скатертью-самобранкой, с трудом угомонив Ядвигину метлу. И верить сложно! В сказку попала… Как такое может быть?

- Может это галлюцинации от холода? Может я замерзла в диком лесу. И мой мозг сейчас думает, что я здесь сижу. А на самом деле, я лежу под кустом и засыпает меня новогодний снег.. Ай! – взвизгнула оттого, что Морозко меня ущипнул.

- Все? Пришла в себя? – усмехнулся мужчина, явно довольный собой, — дети и то быстрее адаптируются и задания выполняют. А ты? – пристыдил меня он.

Только мне стыдно не было!

8. Глава 6

Морозко

Смотрел я на свою гостью и сам себя не понимал. Вот вроде вредная она, капризная, неумеха. А вместо раздражения и праведного гнева вызывает улыбку. И еще что-то. И это что-то мне совсем неизведанное. Когда на руки ее взял, чтобы с метлы снять, ее тепло так странно обожгло грудь. А ведь не сказать, что уж очень горячая была. Тепло от ее дыхания на лице так приятно было ощущать. И хотелось ее от всего сердца порадовать, наградить и домой спровадить. Но она ни в какую не хотела исправляться и сделать хоть маленькую уступку.

- Привет, старый! – вырвала из глубокой задумчивости меня Ядвига, что пришла, как всегда, без приглашения.

- Привет, баба! – поздоровался не обернувшись.

- Ты же знаешь, что я не люблю, когда ко мне так! – зло прокричала вредная колдунья.

- Так и мне не нравится! Но разве ты слушаешь? - поймал себя на мысли, что именно сегодня, перед Ульяной, это обращение кольнуло меня особенно сильно.

- '>О-о-о, гляжу лесные Шушукалки правд сказали! Не один ты новогодний вечерок коротаешь! А я все думаю, чего не идешь! Нашел с кем напряжение снять? – не злобно, но с особым, только ей присущим злорадством, проговорила Ядвига, усаживаясь к нам за стол.

У Ульяны глаза были размером с блюдца. Такое неподдельное удивление. И детский страх.

- Не пугай гостью! Чего дурачишься? – прикрикнул на старую знакомую, что пришла в гости в сказочном обличии, и прямо скажем, расстаралась.

- Так, это я, — стушевалась она, — Держу марку! Для них-то я кто? Правильно злая колдунья!

Стукнул по столу кулаком, чтобы не вредничала, мне и одной вредины в тереме много, еще и вторая пожаловала. И тут же Ядвига обратилась в привычный моему взгляду облик. Красивая она была. Что еще сказать. Даром только, что вредная. Но вместо облегчения на лице Ульяны я заметил еще больший страх даже ,наверное, уже ужас.

- Ульяна! – обратился к девушке, — тебе не хорошо, милая?

- Конечно ей погано! Сам посуди! Кругом лес, и мы еще! Но мне до вас дела нет! Я пришла сказать, что на опушке люди костры жгут. Только смотреть за ними не смотрят. А кто-то прыгать собирается. Неразумные, — буднично проговорила Ядвига, отпивая морс из кружки, который ей предложила скатерть-самобранка, - Хороший ты мужик, Морозко! Не хлопотный. Дома тебя нет, вечно по лесу скачешь. Есть тебе готовить не надо, вон, — стукнула она по столу кулаком, — скатерть-самобранка справляется. И в кровати ты уж больно хорош, горячий, не сказать, что Морозко. Ты заходи, когда время будет! – подмигнула мне она.