Всё ведь дается просто: сначала покрывают авторитетное лицо нежными поцелуями, а потом его тщательно оплевывают. А могут ещё чем-нибудь, не очень приятно пахнущим, и обмазать. Такая вот… добрая традиция.

Завершил свою гениальную жизнь и карьеру известный учёный Кадабракин в одном и сельских средних школ на юге Красноярского края. Преподавал там математику и физику. Но тамошние школьники уже в те далёкие времена, в конце гремучего и дремучего двадцатого века, основательно путали математика Лобачевского с маршалом Тухачевским. А вот уже после смерти учителя, в прошлом, академика Кадабракина юные математики пошли ещё дальше.

Они были уверены в том, что оба этих господина – члены сборной команды России по футболу. Но только вот юные сердца, конкретно и от души не понимали, почему этих спортсменов десятилетиями держат на скамейке запасных. Несправедливо получается. Обижают полузащитника Лобачевского и нападающего Тухачевского. Только так.

Сметливый и демократически настроенный во всех отношениях папа своего будущего сыночка, долгожданного малыша, в своё время, Плюс Захарович, поступил по-своему. Он, в настоящее время реально – начальник одного из отделов столичного предприятия, специалист с высшим образованием по обмотке электродвигателей, будучи молодым инженером, не советуясь с женой, дал своему первенцу не простое, но замечательное имя – Абран. Имеет же он право…

Пусть имя заграничное, но ведь звучит. Ни Петя, ни Вася, ни Ваня. Кроме того, кто-то из коллег по работе Плюса Захаровича пояснил молодому папаше, что человек с таким светлым и звучным именем отличается от всех остальных смелостью и неудержимой решительностью, часто становится лидером, находчив, смел… Одним словом, там долго можно было перечислять, чем замечателен человек с подобным именем. Таким образом, и получился двуногий продукт – Абран Плюсович Кадабракин.

Но в своего дедушку и даже в папу сынок ни умом, ни поступками не пошёл. Особенно это касалось девичьих сердец и даже самых примитивных женских половых органов. А ведь Плюс Захарович почти с младенческого возраста Абрана объяснял ему, что у них там, между ног находится всякое и разное: у одной «ватрушка», у другой – «чайка», у третьей просто застенчивая, но широкая «улыбка». В общем, всё реально, но не всегда понятно.

Своеобразная и настойчивая реклама в этом направлении особенного успеха не имела. Абран остался и практически в зрелом возрасте скромным и нерешительным до… омерзения. Одним словом, тупиковый период в его жизни основательно затягивался. Не физическое, а моральное взросление мальчика основательно затянулось.

Но вот его папа при любой возможности предлагал свои сексуальные услуги всем, даже незнакомым дамам… налево и направо, и чаще всего такая решительность приводила к успеху. Редко ведь какой женщине не хочется немного полежать под самым настоящим Плюсом или, в крайнем случае, взгромоздиться наверх и немножко самостоятельно поруководить процессом…

О таких женщинах опрометчиво не скажешь: «Нет в тебе стержня». Получается, что он всегда есть, даже во время его отсутствия. Ведь остаточные ощущения тоже что-то значат. Всё самое доброе и светлое многие дамы запоминают на всю оставшуюся жизнь.

Одно радовало Абрана, что имелся у него верный и надёжный друг, ещё со школьной скамьи, которого он звал Филик. А если полное имя, то мастер по обслуживанию холодильных установок Филимон Александрович Дубоглазов. Нормальный человек и работяга. По большому счёту, Филю можно было считать ударником капиталистического труда, если точнее, то рыночных укладов и отношений. Заказов на ремонт холодильников хватало, и деньги у него пусть не такие крутые, но водились.