Пастух сидел в зарослях ромашек и торопливо, и судорожно куда-то постоянно названивал по своему сотовому телефону. Но на том конце «провода» его усиленно, терпеливо и посылали туда, откуда он семьдесят лет тому назад выбрался на свет. Никто и ни в какое НШО, получается, не верил.

Только в отделении сельской полиции майор Этрускин по телефону дал Инисимову дельный и категоричный совет:

– Если, этот шагающий объект не опознан, Геннадьевич, тогда пойди и в срочном порядке опознай его!

– А потом, Илья Сёмёнович, – ответил пастух, – ты будешь опознавать мой труп. Но вряд ли опознаешь, потому что страшилище не оставит от меня даже старых костей. У меня сомнений на эту тему не имеется.

Этот жуткий разговор Снежана слышала, затаившись в густой траве и ромашках. Ей с лихвой хватило того, что старый пастух, который, в принципе, мог бы запросто в силу своего солидного возраста совершить какой-нибудь подвиг и посмертно получить медаль, отказался идти на контакт то ли с инопланетянином, то ли с нечистой силой.

Теперь ни Кадабракин, ни Дубоглазов не сомневались, что, именно, так во всём мире и рождаются легенды. Сначала их повторяют и редактируют на местном, «народном» уровне, потом – на общегосударственном, и окончательно они успешно пересекают рубежи самых разных стран.

Со временем они становятся необычными, зловещими и катастрофическими историями. Потом, уже на их основе, рождаются научные открытия, защищаются диссертации, создаются научно-исследовательские институты и самые обычные учебники для учеников средней школы, но, разумеется, и вузов.

Изрядно захмелевшая Снежана предположила, что это был самый настоящий гоголевский Вий, но только с жёлтой рожей. Разновидность такая. Наверное, его племянник. Приложив, указательный палец к губам, она шёпотом произнесла:

– Когда монстр бежал к реке, я заметила, что в правой руке он держал огромную и толстую кишку. Наверное, кого-то не успел доесть до конца.

– Это не кишка, – застенчиво и скромно произнёс Абран, отводя глаза в сторону, – это совсем… не она.

– Я хоть и молодая, но очень наблюдательное, – возразила девица. – То, о чём ты внезапно и решительно подумал, Абран, не может быть таких ужасных размеров.

Друзья не стали с ней спорить, переубеждать славную девушку. Пусть считает, как хочет. У страха глаза велики и в смятении или, к примеру, в нервном напряжении придумать запросто можно всё, что угодно.

В конце концов, уже поздним вечером, у костра, Снежана почти окончательно успокоилась, и Филимон Александрович вялым, но решительным голосом сказал:

– Пора уже вам, Абран и Снежана, использовать ваши половые органы на практике! Я не стану мешать и участвовать в самом процессе. Надо показать товар лицом! В этом ничего зазорного и необычного наблюдаться не будет, всё по-человечески. Встреча представителей двух противоположных полов. Полнее, традиционные и общепринятые отношения.

– Ура, – захлопала в ладоши застенчивая девушка, – я уже давно готова!

Встав грациозно возле костра, с сумочкой через плечо, она ловко, торопливыми девичьими руками сняла с себя джинсы, а потом и ажурные плавки. Бросила рядом с костром. Наполовину обнажённая, босая и заранее счастливая, она демонстрировала свои прелести в свете яркого костра.

Тут, на самом деле, было, на что посмотреть. Массивные и толстые половые губы тщательно выбритого… организма. Для пущей убедительности Снежана раздвинула их пальцами рук, игриво подмигнув Абрану.

Надо ли говорить, что вмиг протрезвевшего Кадабракина начало трясти от возбуждения крупной дрожью. Облизывая шершавый языком пересохшие губы, он только и смог поинтересоваться: